Андрей Хамхидько
* * *
А ты не стой, не молчи,
Во всю глотку кричи.
Если бел до корней,
Темну ночь приручи.
По весенней воде,
Да клинком по Орде,
Обожги ветви стрел
Там, где день не успел.
* * *
Жгу осень.
Травами в небо сочится
Последняя стая.
Ветры листая,
Перебирая надежды,
Выбрать одежды,
Утром уйти,
Не проститься.
Вдоль расставанья
Все расстоянья
Знал поимённо,
Нощно и денно
Плакал в берёзы.
Горькие слёзы
Реками стынут,
Вечером станут
Криком в осоке
Пламень высокий
Нас разделяет.
Нитями молний
Голос мой вспомни,
Песни лихие,
Вёсла сухие,
Волны по Волге и
Волосы долгие.
* * *
Мы помолвлены закатом,
Мы повенчаны рассветом,
И дороги нас куда-то
Проводили. Или где-то
Дождь во травах. Или это
Колокольчик на штанине.
Мир дрожит как сигарета
По ухабистой долине.
В пальцах пальцы. Кольца дыма
В волосах, а дальше звезды.
Поцелуй меня, родная,
Под рыдание трамвая.
Быть другим я не умею,
Как иначе - я не знаю.
Мы замечены крылами
Птиц, летящих над и надо
Только тронуть ветвь руками
Ослепительного сада,
Все плоды - грехи и то, что
Нам обещано не нами,
Наша ласточкина почта
Принесёт. Мы станем сами
Тем, о чем молчат деревья
За непонятой строкою,
В синем шёлковом полёте
Птицы тонут над рекою,
Птицы тянутся куда-то.
Мы помолвлены закатом.
* * *
Больной встал,
Посредством руки
Нарисовал лес,
Берег какой-то реки.
Кусты,
Облако над кустами.
Круги
Нарисовались сами.
Взял таблетку,
Подбросил, поймал, подбросил.
Рядом с рекой написал:
"Пусть будет осень."
Вышел, спустился
В очень чужое метро.
Уехал. Куда - не помню.
Не помнит никто
* * *
Одиночество начинается
С оторвавшейся пуговицы,
Отражённой, коснувшейся,
Ставшей частью
Лужи у одного из домов
Твоей бесконечной улицы.
К счастью или несчастью
У дома старого мельника,
Того, у которого
Дочери слаще нектара,
А жизнь начинается с понедельника,
Каждый раз с нового понедельника,
Каждый раз стара-
Я.
Ярче солнца, вернее сестры
Лежат звёзды в горсти.
Не грусти,
Окунись в костры,
Брось в небо
Журавлиную стаю.
Отпусти своё сердце,
Не бойся,
Я поймаю.
Одиночество начинается
С первым знакомым лицом,
На кольце всё так просто -
Всего двадцать восемь минут.
И мир очерчен
Этим звенящим кольцом...
И в этом мире
Меня никуда не ждут.
Не прячь глаза,
Не беги зимы,
Зима для тех,
Кому места нет.
И ты теперь -
Половина чьего-то "мы" ?
Мне всё равно
Не смотреть вам вслед.
Ни здесь, ни там
Нет ни их, ни нас,
Уже давно
В поездах погасили свет,
Часы идут,
Значит, будет час.
Дожди стоят,
Их нигде не ждут.
Лишь одиночество лежит
У дома мельника
С завидным для многих терпением,
А для кого-то - беспечностью.
И хоть и тянется с понедельника,
Но не рифмуется
С бесконечностью...
* * *
А только ляжем спать -
Не ложись слишком близко,
Ведь хоть я и свят,
Да в такое время
Луна взойдет тише
Мышиного писка...
А к морю, милая,
К морю ходить можно.
Это значит, Да,
То есть я не ревную.
У моря камушки
Разбросаны всюду,
О них так здорово
Бить посуду.
О них так хочется
Сочинять песни,
А если звёзды так -
Так пей, хоть тресни.
А если в картах червь,
Так это, милая,
Так и должно.
А к морю, милая -
К морю - можно.
А только сядем спеть -
Возьми повыше -
Ведь это Степь,
А в травах - мыши...
* * *
Все бывает когда-нибудь
В первый раз :
Камни, каменный век,
Топаз
В перстне любимой.
Брось в меня
Каменным городом -
Скажем, Лимой.
Брось в меня поездом,
Кораблем, экватором,
Грязной зимней Москвой,
Вой
Собачий брось следом -
Мол, Jedom
Das...
Нас
Так мало осталось.
Дрожь век спиши
На усталость.
Спеши задуть свечи.
Тонкости речи
Лечит молчание -
Не иначе.
Двери
Джиму Моррисону
А двери открыты...
Калиновым звоном
Сумерки молят назваться,
Мне начинает казаться,
Что всё это время
Я говорил не о том,
О чём было можно.
Я осторожно
Пробую воду на вкус,
Безнадёжно
Тревожно
Смотрю на Восток,
Первый росток
Бамбука
Мышиного роста
Уже видит звёзды,
Я помню: Жизнь - не наука -
Жизнь - это просто
Искусство вить гнёзда.
Долгой дорогой
Вели меня в край бездорожный,
В ленты рядили,
Учили болезни сапожной;
Безбожной
Грозили
Звездою попутать,
Реки в ладонях внесли
В серебристую Припять.
Кострами плясали
Леса измеряя пеплом,
Писали
Песни о береге тёплом.
Но первый росток бамбука
Лисьего роста
Уже видит звёзды,
Я говорю: Жизнь - не наука -
Жизнь - это просто
Привычка вить гнёзда.
А двери открыты...
Веди меня к храму
Я притворился синицей,
Которая в небе,
Забытый,
Сквозь прутья зарницы
Увидел оконную раму.
Дальше, как пишут поэты -
Всё и случилось...
Двери открыты,
Но что оттого изменилось ?
Лишь первый росток бамбука
Волчьего роста
Уже видит звёзды,
Я говорю: Жизнь - не наука -
Жизнь - это просто
Взгляд на гниющие гнёзда
Но двери открыты
На чьём-то долгом пути.
Двери открыты, и в доме
Пахнет малиновым чаем...
Двери открыты, а значит,
Кто-то может прийти
Укус Змеи
Я собрался спуститься к воде,
Но был укушен змеёй,
Когда звёзды одна за одной
Опадали в зелень травы,
Я высасывал яд,
Глядя на
Отраженье её головы,
Вспоминая о тех, кто сказал:
- В эту ночь... змеи спят...
* * *
Росчерком крика совы
Звёзды сосчитал до одной,
Спящим не сносить головы,
Спрячь лицо в ладони. Родной
Флаг земли калиной цветет
Песней на губах белых гор.
Горек янтаря талый мед,
Медью начинал разговор,
Проливным продолжил ничем,
Раскипел рекою моря,
Знать не знал куда и зачем,
В сумерках где ты и где я.
Начинаюсь с блеска серьги,
Беспробудным сном окрылен,
В долгие дороги - долги
Сполна ветру вышуршал клён.
Разбудил круги под мостом,
Середину тронув листом
От дождя зелёной травы,
Небо встретил криком совы...
* * *
Революция.
Прикосновение стали.
Засохшая краска
Падает
На подоконник,
На стол,
На ворох газет на полу
С чёрно-белым
Изображением
Настоящего.
Чьи-то глаза в объективе "Практики",
Губы, шепнувшие слово по-сербски,
Эстонски, русски.
Улицы томны, убоги, шикарны, узки.
Снова сигналы
Какой-то никчёмной галактики...
Революция.
Клёны шуршат о том,
Что ты где-то не здесь.
Но, кажется, где-то близко.
Зверь, притворившись
Соседским пятнистым котом,
Смотрит тоскливо на голубя,
Его киска
С кем-то другим в эту ночь -
Такова история
Их настоящей любви,
Какой не напишешь словами.
Революция.
В каждом огне между нами,
В каждом выдохе
Каждого пса в подворотне
Каждого дома
Каждого города.
Кажется, дождь
Бредит остатками шторма.
Кажется слишком отчетливо.
Мелкая дрожь...
Революция.
В каждом крике ребенка.
Дай руку, скользим по нити.
Помнишь, рвётся, где тонко...
Помнишь ? Выбей в граните.
Голосом пены морской
Убаюкай детей,
Революция
Им приснится огромным Зайцем.
Заяц будет молчать,
Трогать листву и
Смеяться.
Революция.
Стремя молча поправь.
Революция.
Птицей, вскачь или вплавь.
Революция.
Обжигающим днем...
Революция...
Всё неправда.
Ты снова уснёшь, уснёшь
И проснёшься,
Утро... Кофе, TV, сигарета...
Всё как прежде -
Они так боятся любви,
Революции и рассвета.
Революция...
Прикосновение стали,
Засохшая краска
Падает на подоконник,
На стол,
На ворох газет на полу...
Пепел в фарфоровом блюде,
Бесконечность происходящего...
Мир нереальных ценностей
И благородных религий,
Мелкие люди...
Чайник, старая книга.
Вергилий.
* * *
Мне трудно дышать
Дождями в мутной воде.
Мне травы клялись в любви,
Но скоро осень.
Мне птицы, стегнув грозой,
Сказали г д е.
Я задыхаюсь.
Твои глаза цвета крови
Единорога,
В огне степи твоих волос
Моя дорога
Лежит на юг
Глазами вверх,
И на ночь глядя
Крылатый снег
Укроет всех
И смеха ради
Войдёт в мой сон
Обрывком дней,
Давно минувших.
Я задыхаюсь у подруг
Не самых лучших.
Не самых верных
Из примет
Боюсь не встретить,
И этих рек
На картах нет,
Где чьи-то дети
Рисуют пальцами круги
И мутят воду.
Я задыхаюсь,
В чьём-то сне
Ища свободу.
Я задыхаюсь, если ты,
Меня не слыша,
Окно закроешь,
Если смерть
Стучит по крыше.
Влюблённый в детство
Чьих-то глаз
Мой дождь разбудит
Того,
Кто как и в прошлый раз
Меня забудет.
И белой нитью твоего
Льняного платья
Я задыхаюсь, с крыш своих
Читая Равель.
Я задыхаюсь в мире, где
Все люди братья,
Дождём по розовой воде:
- Где брат твой Авель ?
Недалеко
Часть I. Каторга.
Так в жернова реки
Падает стук колод,
Так Режиссёр Теней
Делает дни длинней.
Так колея узка
Для городских карет,
Так на часах песка
Он оставляет след.
Так он приходит к ней
Слышать её цвет глаз,
Так зажигают газ,
Падают маслом вниз.
Так в жернова небес
Смотрится в мае степь.
Каторга ждёт чудес
И трёт губами цепь.
Часть II.
Торнтону Уайлдеру
Как краски текут по щекам,
И жгут корабли,
Как растворяет река
Сети земли,
Как, начиная поход,
Верят в магнит,
Зеркало наоборот,
Но говорит:
"В свете ты самый из всех",
И слово "Вдруг",
Как в мае падает снег
Сквозь пальцы рук,
Как замирает у ног
Пролитый чай,
Переступая порог,
Шепчут: "Прощай".
Снилось мне
В ночь со среды
На День Восьмой.
Как, чуть касаясь воды,
Молча домой
Шёл, и берёзы в окне,
И тишина,
Как побеждают в войне,
И не война.
Как краски капают в холст,
Ждут корабли,
Дети встают в полный рост
Под крики "Пли!",
Как лица беглых бледны,
Как молоко,
Как кто уходит, ушёл
Недалеко
* * *
Памяти Вени Дркина.
Порочный дом-листопад
Тому мгновенье назад
Смотрел сквозь август со дна
Твоих неоновых глаз,
Всё то, что было у нас -
В лесу тропинка одна,
Дрожанье поднятых век.
Как много сорваных крыш,
Мы отражения лишь
В воде непройденных рек,
В окне непролитых луж,
В краю непуганых душ.
Часы отправятся в ртуть
Письма в холодной руке,
И в нашем нет языке
Ни слов, способных спасти,
Ни слёз, способных вернуть,
Ни даже просто "Прости".
* * *
Когда флюгера заскрипят,
И свечи погаснут, вода
Войдёт не спросив,
И яды прольют
Не туда,
Мы будем болеть
Болезнями здешних морей,
А дальше (Курсив) -
Домашний уют,
Канарей-
ка в клетке,
Герань на столе,
Причёсаны дети,
Вечерний час Че -
С душицей
При атомном свете.
Мы будем ходить в синема-
тограф на старые ленты
О том, что вот есть имена,
С которых
Не требуют ренты,
Ходить по песку,
Оставляя следы вдоль прибоя,
Чем зря примеряться к виску,
Но это - другое.
И жизнь так длинна -
Мы успеем ещё вспомнить детство,
Ища в темноте дрожью рук
Сердечные средства.
А средство от памяти
Выдаст кондуктор в трамвае,
Чуть улыбнётся,
Немного похожий на Будду,
И спросят В каком-нибудь
Липово-ландышном мае:
- На следущей будете?..
И я отвечу:
-Не буду...
* * *
My noisy kettle tell me
Some words about,
About red rust on
My favourite roof,
I know by sight all winds,
Who visit it... Go Out...
Good Morning, my Ice,
My Silver Sunrise,
Last proof, last terrible proof.
It isn't sleepers,
It is my post-ecstasy heart,
My soul... Blossom from
tree-pears,
Falldown... Between you and me,
Between Great Yellow and Red,
I want to be dead...
Sweel... Open the doors,
Bumble-bee brings my songs,
My poems and Lyrical prose,
My letters for you, and rose,
Silence of rye field,
A Bird in your tender palm.
Open the Doors,
Listen the sound
Of my shadow,
Give me your Charm,
Higher and Lower,
Certainly, matter of course.
I love the Names of your Rivers,
You were not here,
I love the Reverse Side of Mirror,
You were not here.
I love the Window, That is
Why I listen The Doors.
Hullo! Hullo!
Are you there ?
Footsteps... My name -
The Blackberry Horse,
I love Thee.
In net of young juniper,
Rumour is sleep,
It isn't sleepers,
It give me the creeps,
It make thou flesh creep.
I'll do all i can,
Turn off the TV,
Trust me!
It isn't Big Ben,
You'll see.
Trust me! Again...
I love Thee.
I LOVE THEE...
Бамбук
Скорость роста бамбука
Известна любому ребёнку.
Любой ребёнок умеет
Нарисовать облако,
Летящее над Китаем.
- Эй, полетаем ! -
Кричит он котёнку,
Посаженному в чемодан.
Котёнок, наверное, счастлив.
Наверняка !
Ребёнку сделали
Прививку от столбняка.
Ребёнок плакал.
Ребёнку сказали :"Не плачь !"
Ребёнок, играя в мяч,
Ломает ногу.
Ребёнку показывают дорогу.
Дороги опасны.
Дороги похожи на реки.
Реки игривы.
Ребёнку нравятся сливы.
Ребёнок давится косточкой,
Лежит в больнице.
Ребёнок знакомится с Девочкой,
Она ему снится.
Ребёнок не любит школу,
Прогуливает уроки,
Ночами не спит,
Пишет какие-то строки.
Бред, в общем,
На Пушкина не похоже.
Дети боятся войны,
Ребёнок тоже.
Ну что из него получится ?
Ребёнок читает книги,
Ребёнок становится старше,
Ребёнок учится.
Птицы сидят на ветке,
Чистят клювами оперенье.
Ребёнок на табуретке.
Он ест варенье.
Приходит Девочка,
Берёт его за руку,
Хочет что-то сказать,
Да только нечего.
Ребёнок учится целоваться,
Делает Девочку Женщиной.
Вдруг трава становится
Во сто миллионов
Раз зеленее.
Мальчик пишет стихи.
Всё злее.
Девочка-Женщина
Говорит, что ей нужен
Мужчина, который
Сделал бы все, чтобы она
Стала счастливой.
"Ему, мол, вся и отдамся"
Мальчик молчит,
Девочка бесится,
Плачет, слывет красивой.
Мальчик смотрит на то,
Как летают птицы,
Он говорит ей: - Знаешь..,
Ищет родные лица
В метро, во сне,
В угрюмости её взгляда,
Приносит цветок.
Девочка, кажется, рада.
Он смотрит вверх
И кормит её из рук.
Она говорит: - Мне нужно...
А он ей : - Слышишь ?
Это бамбук...
Письмо с Дикого Запада
Ты лгала в своих письмах,
Я буду кристально честен.
В этом городе тени,
В этом городе я неизвестен,
Малозаметен,
Похож на танцора балета.
Тени над нами -
Тени стрелы арбалета.
Бледные лица
Пьют из ладоней, я тоже,
Плачет Миссури,
По пальцам - змеиная кожа.
Еле бредёт кобыла,
Я ей пою о смерти.
Ты бы меня забыла,
Пыльные волосы эти.
Жизнь пианиста длинна,
Как ночь в середине июля.
В этом его вина,
В этом стволе его пуля.
Ночи здесь слишком сухи,
Милая, как твои слёзы.
Здесь все твои грехи -
Просто чайные розы.
То, что спала ты со всеми
Прежде, чем полюбила,
Я бы забыл к рассвету,
Если бы ты забыла.
За ворот моей рубахи
По шее ручьём усталость,
Я оставляю страхи,
И всё, что ещё осталось.
Еле бредёт кобыла,
Смотрят звёздные звери,
Ты бы меня любила,
Ты бы закрыла двери...
* * *
Но кто поверит беглому негру
В шляпе из листьев маиса ?
И кто захочет
Жену губернатора штата ?
Здесь, на границе Техаса
С черт знает чем
Сапожная пыль
Слишком ничтожная плата,
Только за что ?
Эй, Билл, поправь колесо.
Эй, Билл, мне вчера один тип
Лгал про город, больший Мемфиса.
Он был похож на
Огромного черного лиса,
А я на того, кто
Бросает на лиса лассо.
Он меня удивил,
Я убил его, Билл.
Он назывался мессией,
Клялся воскреснуть. Было
В нем что-то от птицы
Или от рыбы.
Был он огромен, как слон,
Помещался в ладони.
Были зима, и весна, и дожди...
Вся планета в трамвае.
Были ножи и кресты,
Соболиные стаи
Неслись за окном как на нитях
В театре у Джона.
Было что было.
Но-о, милая, трогай.
Ехали в Рим, по дороге
Ошиблись дорогой.
Шило на мыло.
Билл, шило на мыло.
Он говорил о России,
Назвался - Мессия.
Он говорил о тебе,
Обо мне, о кобыле.
(Кобыла хромает)
Здесь, на границе Техаса
С теми, кто знает.
Он был один, меня нет -
Я где-то не здесь.
Он говорил, я был глух.
И за ним вырос лес.
Он говорил о Любви,
Никого не любя.
Он... Билл, ей-Богу !
Он был похож на тебя...
Билл, колесо отвалилось.
При чем колесо ?!
Билл, неужели мне это приснилось ?
* * *
Ветер, наконец, переменился,
Спутав путеводные звёзды,
Спутав бесконечные карты,
Спутав корабельные снасти.
Так и начинается счастье,
В плач сирен вяжите мне руки.
Плачь, сирень ещё не в полете,
Я тебе ещё не попался.
Гибкие, как лошади, пальцы
Губ моих ещё не узнали.
Я ещё привязанный к мачте...
Но узлы уже не надёжны.
Заревели трубы тревожно,
Эй, вы ! Развяжите мне руки.
Ущипните, вот моя кожа.
Научите спрыгнуть на берег.
Словно в ночь безлунную Терек,
Словно в Тверь вошедшая Волга,
Скрипнули узлами запястья.
И на волю. Солнечно. Долго.
Так и начинается счастье -
С точного сплетения пальцев,
Рассыпанья света на части -
Самого прозрачного танца
* * *
Я хотел бы сидеть спиной
К Китайской Стене.
Но как ни садись -
Трава по весне зелена.
А Жёлтое море
Стучится в ноги твои,
Как бабочки бьются
На части о пламя свечи.
А примус не может без рук,
Как без неба стрела,
А губы не могут не пить,
Раз такие дела.
Смотри на круги -
Я умею бросаться
Камнями в пруды,
Позволь мне казаться
Дрожанием этой воды.
Как пальцы не могут
Ложась на курок
Не дрожать...
Смотри мне в глаза -
Я хочу тебе ЭТО
Сказать.
* * *
За скрипом ставни
Стали похожи на
Двери наружу,
В которые входит она,
Касаясь ладонями шелка,
Смеясь в чуть хрустальную лужу,
Приснившись печальному,
Ставшему ландышем мужу
Чужому. Ненужному разговору
Свидетель
Встанет чуть свет
И отправится на карете
В Верховный, Самый Верховный Суд,
Войдет в чем мать
И скажет: - Реки текут.
Войдет и крикнет, что осень
Желтее воска,
Войдет и снова
Все станет как карта плоско.
Войдет и станет
Чертить круги на паркете,
Войдет зачем-то
Единственный в целом свете
По ромбам плиток
В вечернем автовокзале,
По ржавым рельсам
Туда, чего мы не знали.
За скрипом ставни
Ладонями шелка машут,
Смеясь чуть слышно
Глазами в сторону нашу.
Шумели мыши
Прощальной звездой
Карете
Чуть свет
В чем мать,
Единая в целом свете
Свечи джаз-банд
Закружил твой прощальный город,
Похожий на всполохи ливня,
Твой синий бант...
Нью-Гемпшир - Ивня...
Седьмой перрон.
В час Че. Везде.
Билеты в кассе.
В той, у которой
Подьячий в рясе.
Какие льготы !?
Теперь все вместе.
Скажи мне кто ты,
На чьем мы месте ?
За скрипом ставни
Смотрели в оба.
Пишите письма.
Да только чтобы
Войти неслышно,
Молчанья мало.
Все так и вышло -
Меня не стало
Тревожить эхо
Струной ореха.
Она сначала
Войдет и сядет,
Войдет и скажет,
Войдет и даже
За скрипом ставни
Усталым клином
Слетелись ветром
В закате пыльном.
* * *
Другу моему Алексею Мишко
Мадам, в вашем доме темно,
На стекле губная помада.
Вы всё так же надменны, но
Вы боитесь несмелого взгляда.
А ваш сын... Он такой же, как я.
Из цитат Айседорина мужа
Он с терпением лепит себя.
Но в искусстве терпенья не нужно.
И, проснувшись однажды в тумане,
Между строчек Марины и Анны
Вы найдёте в его кармане
Сладкий запах марихуаны.
Ваши слёзы... Дукат им цена.
Через год будет Гинзберг и Джим,
Горький привкус плохого вина,
И в глазах фиолетовый дым.
Через год его сводят в "Сайгон"
И покажут, как короток век.
Что, мадам, он как будто не он ?
Через год он попробует крэк...
...Поколение выбрало колу ?
Мы - свободу и добрый "Агдам",
Да ещё эту страсть к рок-н-роллу...
Ах, простите, прощайте, мадам...
Смерти Нет
Входите все.
Вот чай, вот ночь, вот плед.
Мистер Бродский,
Пожалуйста, у окна -
Так ближе к морю
И смерти от сигарет,
А смерть и этот раз
Лишь одна.
Ближе к чайнику,
Джон и Джимми,
Пэм, с какого берега
Ваша хна?
Йоко с утра звонила,
Сказала - задержится.
Джим, как выглядит
Мир со дна
Ванны? Дым сладок.
Весело быть живым?
Сэр Иосиф, чем дальше,
Тем меньше арок,
Громче чайки и слаще дым.
Курт, вот дикие травы,
Они помогут унять
Боль и сухость во рту.
Слишком яркий блеск глаз
Объясняют свойства оправы -
Как свет пытается темноту.
Айседора, шелка выходят
Из вод сухими,
Виденьем Китежа
Из открытых авто.
Бади, всё падает,
Что ни летит над ними.
Всё падает -
Не выживает никто.
А вот и русские -
Как всегда - к сладкому.
На лошадях, Веничка -
На собаке.
Долго ль шли
Зноем и морозами?
В лапоточках,
Подобравши фраки.
Кто ты мне?
Вьётся нитка-лестница.
На стене -
Города, где встретимся.
Из руин чайного распятия
Петушки проступают шпилями.
Если мы не родились братьями,
То затем, чтобы быть любимыми.
Видишь свет?
Нам с тобой засвечено:
Смерти нет -
Только тени вечера.
