Крейзер Аврора

Свяче!!!
(урбанистическая поэма)

Fuck you! - вслед уходящему транспорту.
Многохвостой кометы хлыст.
Под прохожими эротоманствует
Голый лед-эксгибиционист.

Ночь. Сугробов нацистские каски.
Новой сказки патрульный устав,
Как художник, вгоняет в краску
Обреченную плоскость холста.

Два часа для шатанья бесцельного...
Воздух свят, как бесплатный минет.
Почитать бы дешевых бестселлеров
И дешевых купить сигарет!..

Пьет свой кофе Луна-изменщица,
Курит опиум звездная сыть.
Мнется время старухой процентщицей -
Значит надо его убить.

Повздыхает колючая проволока
Если Слово пускает слюну.
Как добыча, по снегу волоком,
Я, подонок, тащусь по дну.

В эту ночь без кастета выйди-ка!..
Она пахнет девичьим клитором.
Поздороваюсь с сифилитиком,
Покурю с незнакомым пидором.

Фонари - капюшоны кобры
Да часов слепая засада.
Я сегодня, в сущности, добрый,
Но об этом вам знать не надо.

Кровь засохла в распухших жилах,
Время мухой в варенье тонет.
Чтобы жизнь меня не заложила -
Помолюсь ледяной иконе.

Похоть брачного танца кобыльего.
Снега слипшийся ком укусив,
Гой ты, Русь, дай-ка я тебя выебу
Не легко гоям жить на Руси.

Что мне делать с тобою, стервою,
Детским голосом снов расстрелять?
А ты побрейся, дело не нервное -
Бритва любит на нервах играть.

Бьется пульс лошадиным галопом,
Свяче некуда!!! Как ни крути...
Путешествую автостопом
Голосую на Млечном Пути!

Ах, уехала моя милая!
Ах, уехала! Охуела...
Побратайся с твоей могилою,
Безраздельно почившее тело.

Ночь прогнулась под лунным грузом,
Мертвым кленом черно и голо.
Им бы петь негритянские блюзы,
Мозг сверлить саксофонным соло.

В дураки подкидным героям
Путь заказан - чужая касса.
Я стекаю столетним гноем
По распухшей губе мидл-класса.

Чтоб овраг прорастал репейником,
Пей нектаром слепой приговор.
У меня три рубля с копейками -
Значит, хватит на "Беломор".

Морды к небу крадутся скулами,
Скороспелыми, сексуальными.
И трехногая псина выскуливает
Боль четвертой ноги "Summertime"ом.

И сутулятся в баре старом,
И сменяются попеременно
На зареванных тротуарах
Голоса постовых големов.

И скелетом уснувшей рыбы
Город встретит немое Солнце,
Развернувшись блатным надрывом
Через нервы чужих прононсов.

Как не жуток мне взгляд твой фартучный?
Звезды-запонки с неба спороты.
Свет фонарный ложится бабочкой
На неоновый смокинг города.

Церкви бредят зубною паствою:
Сплюнь молитву, шепни проклятие
До поры спрячь лицо под маскою
От распития до распятия.

Вспять не спеть, значит впредь не спятить бы
Горевать простыням заляпанным.
Так Свобода кортежем свадебным
В горло входит стальными кляпами.

Мы любили, чтоб было медленно,
Чтоб вполголоса да под водочку,
Уходить от огня прицельного,
Хлопнув дверью. А реже - форточкой.

Угловатые спины виселиц
В шелк палаческих масок одень.
Фонарями безумие высилось
В исступленье топча свою тень.

Крест, шурупами в небо ввинченный,
Горизонтом рассвета схвачен.
Воспаленней, больней и диче
Свяче, Господи! Господи, Свяче!!!

P.S.

Щебенка звезд. Смех серебра.
Немотствует конечность круга.
Что если сердце - два багра,
Зацепленные друг за друга.


Кораблекрещение

Наскальной правдой городов
До дыр столетьями промытых
Сквозь шерсть излизанных ковров
Проталкивался грунт дорог
Ночь, беспросветная, как вдох,
Бесперспективная, как выдох.

Лишь полумесяца коса,
Крошит небесное железо
Еще три четверти часа
Карандашом листы чесать
И видеть в зеркале глаза,
Как два раскрывшихся пореза.

Я успокаиваю нервы
Адреналин, случайный бред
Я у себя уже не первый
Я знаю: совесть - просто стерва,
И из нее полезут черви,
Лишь только вытащишь на свет.

Вновь болью мечены леса
Здесь даже крысы перемерли
Моя невинная креза
Да будут ливень и гроза,
И полумесяца коса
Отыщет камень в моем горле.

В чем суть прощаний и прощений
На теле выжженных полей
Я не ответ для всех решений,
Я - лишь цепочка допущений
От сотен кораблекрещений
До тысяч кладбищ кораблей.


Иггдрасиль
(памяти Янки Дягилевой)

По корням, как по канатам
Вниз.
Это век-террорист взорван.
И патологоанатома
Скальпель грыз
Тело в голой тесноте морга.

Через слепок ночи
Пасть равнин.
И в глазах сырой песок.
Поднимался мертвой точкой
Винт.
Сладко скалился Восток.

По спирали городов и лет
Холодней.
Лед дрожащий на клыках корон.
Уводил к сибирской речке след.
В Нифльхейм.
Непривязанный паром

Лисья шкура на плечах висит
Знак беды
Кто шаманит в эту ночь?
Вечный Ясень знает срок. И молчит.
У воды
Принимая свою дочь.


Немузыка

Немузыка...
Зыбкой медузою
Мед. узы 
Снотворного 
Дразнятся
Березовыми 
Окурками.
Курос ты
Или урка -
Какая разница?

Зарницы
Во взоре Цезаря
Срезаны 
Линзами копоти.
Окопы
Покоем брезгуют
Серьгою янтарной
Бездн уют...
Попробуете?

Театры
Раскрыты клювами
Фонарные 
Шеи-аисты...
Истерикой
Кисти 
Сплюнули,
И Терека дрожь...
Не любо ль вам
Откаяться?

Цепные
Паяцы гордости -
Растите из танцев,
Вихрей па!
У рта 
Процелованной 
Плоскостью
Косые морщины
Возраста
Хруст выхрипа.

Распаренным
Небом осени
По картам течет
Отечество
Резнею народной
Роздано
Дозоры да зори
Поздние,
Увечные.

Немузыка...
Кони взнузданы
И узники
Просят имени
С Востока веду
Звезду свою
На Юг
Полыньей,
Полынью ли?.. 

Немузыка...


Третий

Третий,
Знаете, Третий
Кольцо Нибелунгов
Сомкнуто
Сон кнута -
Галлюцинация плети
Третий,
Слышите, третий
Терции
Terra incognita.

Третий,
Видите, Третий,
Реять
Рябым лоскутом
Полузнамени в роте
Верить
Рвотным позывам
Оттаявшей 
Осенью Смерти
- Третий...
- Второй, а не третий...
Врете!

Третий,
Верьте мне, Третий
Жертва разлита
По кругу. 
В граненых стаканах.
Пейте...
Бросьте в глотку копейки,
Чтоб в чрево вернуться
Но пейте,
Донна Анна.

Третий,
Знаете, Третий
Это Время редеет,
Отдав костыли 
Ветеранам
Ветер...
Тиранический 
Ветер-бретер
Распластал в менуэте
Даму.


Коба

Коба...
Это слово
Застыло в шипении 
Кобры
Над картой Европы,
Распластавшей себя 
В меднобокую
Азию.
Коба...
Страх слияния 
Четкости кода
С безволием 
Коды.
Это сок
Наднебесных потопов
В подземном экстазе.

Коба...
Это крово-
Смешение
Трупов
На поле победы.
Это копоть
Обрубков
Прыщавых глазниц
В кобуре
Пистолета.

Коба...
Это камень Каабы,
Калечащий 
Косу
Востока
Это капля
В ликующем
Клекоте
Горных потоков.

Коба...
Лютовать карбонарием,
Пробуя
Крепость основы.
Кован
Этот обруч
Железного Бога
Словами Каббалы,
Вскормлен
Плотью формул
В течении цвета 
На дне кровостока
Из багрового -
В алый.

Коба...
Это годы
Под грохот
Гобоя
Разбившие глобус.
Это коан
Космических дланей
Карательных ратей
Коба....
Равнодушно живой
Ты пройдешь 
По пустым коридорам
И щипцами
Свободы,
Как кожу
С нас снимешь проклятье.

Коба...


Ярь

Две пустыни сошлись в поцелуе...
В. Гнедов

Под снегом кто-нибудь да жив -
Весной проверим кто же угадал...
Сантим

Ярь:
Я - реки,
Разъятые
Огненной искрой тумана
Там,
Где скреплен
Горелый
Алмаз луны с месивом ночи.
Ярь:
Я - север...
Края
Разошедшейся раны.
Я -
Ритм "Ave Maria"
Я -
Автоматная очередь.
Ярь...

Ярь:
Я - ястреб
Ребенок
Прозревший рисует порезы
На теле.
На теле-
Экранах
Гниют
Позабытые числа.
Я - гвоздь,
Я - гвоздика
В петлице
Икающей бездны...
Багряная ванна:
Инь -
Янь
И
Зияние
Смысла.
Ярь...

Ярь:
Я - якорь,
Увязший в корнях
Обреченного взора.
Измором -
"За Родину!" -
Горло
Распахнуто ветру
Я - роза,
Что грустно упала
На лапу позора
За логово
Логоса
Выдав
Измятые
Метры.
Ярь...

Ярь:
Ярила!
Я - лира,
Сменившая струны
На горькие стебли,
Где
Теплится
Угольной пылью
Прожженная карма.
Я - кормчий
Февральской ладьи,
Гладиатор
Метели.
Я корчусь
Целуя
Следы
Отступающих армий.
Ярь...

Ярь:
Я ли
Лелеял
Обряды
Полночных радений?
Где
Тенью
В удушливой бане
Скользила...
Как будто...
Табачное солнце.
По кругу
Проносят забвенье.
По венам
Искрящейся плазмой
Грядущего Бунта.
Ярь!

Ярь:
Я рядом...
В простреленном
Небе
Лучи
Баррикадного Солнца
Целуют
Опухшие века
Земных революций.
Свалявшейся
Шерстью,
Пропитанной
Ядерным ядом
Медовые
Вдовы
Стволов
Вороненых смеются.
Ярь...

* * *

Ярь!
Ярь!
Ярь!
Ярую - Верую - Вырою - Иродом - Дыры.
Ярь!
Ярь!
Ярь!
Я ли - Алею - Полей - Опаленная - Шкура.
Ярь!
Ярь!
Ярь!
Выродок - Города - Дробью - В зародыше - Выбор
Ярь!
Ярь!
Ярь!
Выблядок - Лебедя - Выблюет - Гиблое - Утро.

* * *

Муторно
В пасмурном доме
Полночных видений
Деньги
Пылятся на веках
Увечного люда
Сутрой
Отверзнуть уста
И упасть на колени

* * *
Между шатров боевых
Кшатриям
Милостив Будда.

Ярь!


Арийский календарь

Шестое марта. День святого Бреда.
В распухшей жажде свадебных болот
Завяз по горло липкий вкус победы.
Убив отцов, мы резали сирот.

Была среда. Бледнели снегом скалы.
Страх крикнул: "Встать!". Но в землю лег и он.
Когда границы перешла Валгалла,
Накрыв собой четвертый легион.

Шипел апрель. Похмельный траур жизни
Весенний град, вселенский артобстрел.
А я читал запутанные письма.
Из ран и рун в ряд выложенных тел.

Сырой четверг. Разбиться по четверкам.
Разврат атаки. Пресвятой вертеп.
Я заклинаю: убивайте мертвых
Во всех мирах, доступных пустоте.

Май на крови. Мы на исходе цели
Так пальцы гнут податливую медь.
Была хозяйкой этого борделя
Известная по книгам фрау Смерть.

Ночь пятницы. Огнем сочится улей.
И раны словно яблоки свежи.
Гиперборея здесь. В горячке пули,
Несущей холод в теплоту души.

Скрестив штандарты гнева и завета
Весна вдыхала жертвенную гарь.
Глаз воина, как возвещенье лета
Был вознесен на слепнущий алтарь.


Боги в законе

Выход на боль пробуждает настольную гибель
Смерть собутыльника - смех в интерьере страны
Русская бойня с названием "НОСТАЛЬГИЯ"
Солнце, как пресс, выжимает говно из весны.

Это нестойкое чувство чужого полета
Взлетные полосы сплавились в черный квадрат.
Сколько икон захлебнется святою блевотой?
Роту посмертным абортом отблагодарят?

Как календарь, истекающий розовым соком
Желчь телефонных шнуров, петербургский экспресс.
Скромная бритва отточено-радужным боком
Делает первый по-детски трусливый надрез.

Трезвость старательно ищет углы потемнее
Лез в ось восьмерки - под ржавые лопасти гроз.
Вот он - твой бунт. Вот она - твоя Гиперборея,
Или гипербола или вселенский гипноз.

Поздно на дно уходить - есть дела и на суше
Где ты, вульгарный Вергилий, кладбищенский гид?
Ветру доверив прощальное: ЕБ ТВОЮ ДУШУ!
В горле сгорает последний раскольничий скит!


Просьбы Мерсо

"Хочется ворваться в зал Метрополитен опера
и расстрелять первые ряды разбриллиантенных
зрителей из хорошего, новенького армейского 
пулемета".
Э. Лимонов "Дневник неудачника"

Мне б харкотиной выжечь орнамент слогов
В слове стихотворения.
Мне бы выкромсать скальпелем краденых снов
Этот Космос беременный.

Чтоб стояла и пялилась плотность рубах
И глаза словно валенки
Мне бы вывесить ликом в монетных церквах
Образ Сталина.

Мне б не глядя подмахивать ваш приговор
(К высшей мере желательно).
Как признаньем в любви продолжать разговор
Словом матерным.

Мне б беречь для себя один верный патрон
Недострелянный.
Мне бы сотнями вешать Сикстинских мадонн.
Рафаэлевых.

Мне б хоть раз позабыть ночью вырубить газ
Да закручивать гайки.
Чтобы грызть хоть зубами трухлявый каркас
Человеческой спайки.

Мне бы выставить данников совести ряд
Как заложников.
Эти суки мне ночью постыло твердят:
"Не положено".

Мне б не выйти из пролитой крови сухим
В новой летописи.
Мне бы дергаться в потном оргазме стихий
Вашей ненависти.

Мне б смотреть на балет многомерных крестов
Поколения..
И с издевкой спросить у настенных часов:
"Кто здесь временный?"


* * *

Я простужен...
Холодным
                        оружием
Звезды
                        наружу
Выползают, 
Как крысы,
                        уже ничего 
Не боясь
- Вы за ужин?
Ну что вам сказать...
Я, конечно,
Заужен
Но разрушенный 
Город 
Униженно пьет свою грязь.

Языкастый
                        кастрат 
Высекает
Искру из огнива
Не вернувшийся в сон 
                        полирует свинцовый 
Кастет
Тет-а-тет
Как записка, 
                        сожженная ядерным взрывом,
Где распухшие
                        Буквы
Сказали о том, что нас нет.

Металлический хохот
                        иглой заползает 
Под кожу
Я подкошен 
                        наивностью фона
Озябших аллей
Суеверные дети 
Раскрасили черную кошку
Акварелью
Желтеющей пропасти 
От фонарей.


Истукан Иллюзий

Я жду весны, как ждут начала пытки
Апрельской слизью, залепившей рот
Как рвотный приступ давит кислород
На плоскости пластмассовой улыбки.

Я выкипел... И винный запах липкий
Сулит мне снова взять самоотвод
Чтоб млечный бред заплечных дел народ
Из паутины жил и жизней выткал.

Истрепанного мужества скелет
Впитавший кислый дым от сигарет -
Чужих созвездий пьяное отребье...

Я стер с весны поблекшую эмаль.
Я научился продливать февраль -
Я поджигаю листья у деревьев.

Испытание ангелов

Нас будут убивать долго
Полдень
Оставит вечеру радость
Мы были слишком молоды
Для ада.

Но падали еле слышимо
Вишни
Касались губами ветра
Берег был солнцем выкрашен
И ветхий.

Мы будем платить по счету
Пчелы,
Забывшие вкус осени
Памятью непрощенного
Бросили. 

Бесились снега бессильные,
Просили нас:
"Верните рассвету музыку"
И небо такое синее
Для узника.

И листья востоку каялись
Искали
Священную горечь магния
Посмели, но посмеялись ли
Над магией?

И стены казались прочными
Источникам,
Запомнившим ветер северный
Награды сменяли почести -
Не верьте нам!

Нас будут убивать долго
Холод
Перепишет любовь набело
Мы были слишком молоды
Для ангелов. 


Оскольское

Было дно.
И было позд-
                    но умирать.
Вдоль по 
                    звездам
Мчится
                    поезд.
Медсестра,
Неумелая,
Как вечер
                    не у дел.
Не удел,
А лишь утеха
                    На узде.
Недовольная -
Водой
                    не разделить.
Водопоем
Доброволь-
                    ческая нить.
Равнодушными 
Руками
                    на узлы
Не разрушить,
Не раздать,
                    не разозлить.
Били морду,
Как плевали
                    на солдат
Быть салагой
Если моргом
                    не солгать
Вышел праздник,
Как вода
                    из берегов.
Забери меня
За тысячу долгов,
За периметр
От тысячи
                    Голгоф
Забери меня,
И помни: я готов.
Забери меня,
Ты видишь,
                    я устал,
Но на искры
Разлеталась береста.
Обескровленным
Не дав окоченеть
Под Москвою,
                    в Магадане ли, 
В Чечне.
Просто нечего
Искать и находить
Этот вечер
                    приласкаю на груди.
Буду грубым!
Буду куплен!
Буду бля!
Буду
                    дубли,
Словно зубы,
Удалять.
Эта наша неоткрытая земля
Расстреляет
За рубахой
                    ни рубля.
Словно пятна,
Неокрепшая вина
Необъятно-
                    необъявлена война.
Нашим творчеством
Поморщится
Огонь
И в агонии,
                    не скорчится 
Вагон.
Вдоль по звездам
Пронесутся
Поезда
Как присутствие
                    последнего стыда.
Как признание
Последнего
                    Из нас
Наизнанку
Солнце вывернуло глаз.
И затеплилась
                    Надежда
Пожинать.
А за степью
Как и прежде
Ти-ши-на.


Кинематограф
(памяти Леонида Губанова, учителя, посвящается)

Мы уйдем в кинематограф,
Где нетронутые лица
Исцеление прицелом будоражат на экране
Искрометные, бескровно-
Опадающие листья
В центре радуги искали воспаленное: "Отстаньте!"

Эта правда - про меня ли?
Обнимали, отметелив,
На смятение невесты равнодушными устами
Эти слезы променяли,
Словно бляди на панели
Ликовали и, взлетая, понимали, что устали.

Мы уйдем в кинематограф,
Беспонтового рассудка
Мы не до крови истерты, паспорта не постарели,
Где постреливала робость,
Словно битая посуда.
Околеем, искалечив преклоненные колени.

Острова святой Елены
Пулеметной кинолентой
По расхристанному веку, словно хрустнувшая ветка
Этот климат не последний
Это было прошлым летом.
Провокация покоя. Это ветер... или вектор.

Мы уйдем в кинематограф
Расквитаться с немотою 
Наши книги подарили превосходное молчанье
Покрова и небоскребы
Окровавленным ладоням,
Чтобы время подавало его сердце с черным чаем.


* * *
(памяти Л. Губанова) 

Какая сумрачная изморозь,
Как будто дождь из неба вытошнен!
Резвится шуточная истина,
Что нет спасенья тем, кто выживет.

Сегодня ночь беспечно-странная,
Как будто меж собою сравнивает,
Слова и сны над расстоянием,
Растерянным и неприкаянным.

Когда нас праздники не балуют,
Слова ложатся протоколами.
Мы, как на площади, на палубе,
Где звезды мачтами проколоты,

Чтоб дальше от любви улынивать,
Где облака плывут поддатые
Над безымянными улыбками
И неизвестными солдатами.

Над городами и наградами,
Как не леталось никогда еще,
Мы, обреченные, накаркали
Себе последнее пристанище.

Я знаю: мы уйдем при случае,
Когда слова с судьбою порознь.
Кто одинок (как все живущие)
Лишь только в этом видит пользу.

А на потоке, как на патоке,
Из-под полы идет история.
Я чувствую, что снова падаю,
Хотя и уходить не стоило.


"ОГНЕВИДЕЦ" (полиптих) 

"С земли по воде сквозь огонь в небеса - звон"
Александр Башлачев

Саламандра

Остывающий голос - зрачками пульсируют стекла
Мимо Родины - сны
Или кашель вчерашней обиды
Мы убиты - я помню - вся жизнь как отмена полета
Слякоть - в лик. В ликование бликов
Безмолвно... Забыто...

Время - в сторону. Ночь, где мерцают оглохшие птице
Цепенеет рассвет
Ветви лижут прозрачный пальцы
Лишь пыльца на лице - мы не знали, ч т о может случиться
Мимо окон - огни. Поезда
Мимо тлеющих станций.

Зеркала на глазах и предельная верность итогу
По дороге на запад
Искрятся полночные рельсы
Соль дымящихся звезд - возвращенье. Досада - до срока...
Плеск ладоней на сердце
Дрожащий рисунок созвездий.

Тишина и огонь. Мы обмануты близостью света
Ветошь смутных времен
На прогнивших подмостках театра.
Отражением крика безудержно рвется планета
Как зачатье огнем
Сквозь расплавленный взлет саламандры.

Брызги пламени - девственной искрой сочатся поленья
Капли солнца - в глаза
День раскрылся властительной дланью
Изначальный рассвет обнимает росою колени
Как последний рубеж
На пути к твоему покаянью.


* * *
...просто юность героев прошла...
Сантим

Завяжи мне уста узлом.
Возложи мне золу на лоб.
Будем живы - всему назло,
Даже если не будет слов.

Даже если я буду слаб,
Как блокадные облака,
Где блаженному - балаган,
Благодарному - холода.

Там, где в крошево смят дождь,
Там, где голос весны осип,
Где гуляет моя ложь,
Как Иуда среди осин.

Там где гвозди скрипят: "Жди!"
И оправдан любой риск.
Где на каждое: "Господи..."
Только солнца слепой диск

Бестолковая благодать -
Как корову, судьбу доить
Обладанием залатать
Золотые слова Твои.

Бесполезен луны рубль
Не разжалобить свой стыд
И уже не разжать рук
И сгоревшему не остыть.

Но маячит вдали крест
И меняет цвета заката.
И такая земля есть,
Где живые уже не спят.

Завяжи мне уста узлом...


Крещение

Как монеты лики истертых лун,
И жарой кандальной гроза близка.
Нулевым исходом крошится грунт,
И чиста до блеска судьбы доска.

Оловянный месяц богат, как Крез -
Горизонт утонет в шершавой мгле.
И на нашем сердце поставят крест,
Как обломок льдины в сырой золе.

Полнолунье манит: иди ко мне...
Полинявшей бледностью полотна
Бросить лен толпы на хрусталь камней
И упасть лицом в полынью окна.

Чтоб соленым снегом разбавить спирт -
Пусть холеным небом бежит душа!
И взорвать собой непробудный мир
На пороге звездного виража.

Пусть коростой ночи покрылся мозг,
Но земля не примет иных примет.
Я веду тебя на усталый мост.
Я иду с тобой на кромешный свет.

И не страшно будет, что всяк живет,
И ужалит мысль, что жалеть нельзя -
И лучом рассветным крестить живот!
И идти в атаку, закрыв глаза...