Максим Бундин
* * *
Гибель от первого снега
Он знает как это не больно
Лежать в лабиринтах червей
Как это не страшно - трефовый опарыш
Он похож на Рублева - выводит картинки
Какие, к черту, стихи?
Это - гибель от первого снега!
Говоришь не страшно, а толку?
Вот тебе телега, развозить свои мысли по адресатам
По всей земле ползком, как вьюга.
Грядущая гибель от первого снега не состоится
Он умер от страха за свою жизнь!
Напоследок чего-то нацарапал
* * *
Сталинским соком березовый сокол
Орошает лучами прецедент на траве
Растворимый во взглядах, я чужой и несмелый
Спело вынув затвор им сажаю кусты
Не вините без пива деньги, ветер и соду
Что приносит без толку сухость в горле и боль
Раззвонились и ладно, отвинтите звонок
Пришло время скучать.
* * *
Классно, классно, классно.
Класс, но все же без(образ)но
Все же(лез, но) бы(д)ло что-то
Меж (ду) нами, с ПОЛом ПОТом
Наркоdelы оды п(ищут)
Нытик в пОле бороздит
Ех(али) мы ПО МЫТищам
СЯм и тута вс(е гор)ит
* * *
Если скатился в болото троцкизма
Нету причин избегать оптимизма
Беспряничный кнут поможет не всем
Но не сумлевайся - будешь здоров
Как триста коров
В шеренгу по семь
Загоним метлой к счастью в загон
В противном ж сюжете получим по жопе
От старых друзей партийной ногой
"За дело!" - докажут, и будут потопы
Предбудничных и тяжких тем
* * *
Хи-хи, хо-хо, ха-ха и гм.
Я парусник, я - пилигримм
Я куча тучек в небосводе
И кран, застреманный природой
Купкек, флубок, чирир тарам
Какерек плоу не нам не вам
Чумной сопог гиланты чаги
Липучие, чужие флаги
* * *
Эх, разотрутся чистые
Коммунисты
ИСТЫЕ
Не робей не валенок
Вперед на баррикады
Я лунный сифилитик
С мутным здоровым взглядом
А надо мной смеется кто-то
Наверно лучезарный нытик
Но я не знаю кто там
Кто там
Кто там......
Да провалиться б всем в ТАРАРАМ
Только падать некуда
Дно вращается над нами
Каламбур идет по кругу
Чайник закипает вовсе
А весна...
Я знаю, что табак прогонит сон
И пепел ночи спустится на город
Осядет сумрак на разложенных людей
И сердце ровно заколотит в двери грез
Устал январь, февраль, июнь и август
Сквозняк весны взмахнул на занавеску
Взгляд ищет что-то, что еще не стало
Он знает, что найдет, когда-нибудь, наверно
Закрыт апрель, май ленточку срезает:
Повзрослела весна, в бокале осталась лишь треть
Побледневшая ночь смурный день обещает
А весна не хотела взрослеть...
* * *
Упал......
На бравые груди
Отставных муравьев
Очистил.......
Желудок на бравых
Отставных муравьев
Зарделся.......
Прекрасною ниткою
Отставных муравьев
Съеден..........
Положен в желудки
Отставных муравьев
* * *
Распущенные нервы
Изнутри покалывают кожу
Как кончики железных струн
Размытый взгляд
Скользит, подскальзывается
Подсказывает
Я хочу слизать пот с твоей кожи
Ты тихо плачешь и дрожишь
Ловкое молчание дает повод
Для переговоров рук, языка...
Всплеск поцелуя,
Твой спелый запах...
Тень от окна на комоде
Фекла
Поетически просторы
Распирают средиземноморье
И в Италии течет Итиль,
А в Фенляндии пасутся облака
Перистые и мучнистые - они мученники.
Расплющены по куполу небес
Заползают в интернет и в интерда
Поедемте в Караганда
Протянем фитиль от луны до головки сыра
Да взорвемся городошной кучей.
Летит бита, ползет небита. Идет разбита.
С работы домой, к телевизору.
К вермишели с кортошкой - коротышка!
Не знает произвола жисти.
Украл - выпил - в тюрьму.
Сука! Хочет быть такой как все. НЕВЫЙДЕТ.
Влопалась т(.)е(.) родилась, ась?
Вот тотоже - стреляй. Ах стерлядь
Пулей улетела. Умчалась как улитка по калитке.
В склочном лете пропалА.
ПропАла! Во даешь в стране угля
И керосина, бля!
Ну сё, вскрывай окно консервной банкой
перепонку стекол! Лезем к Фекле!
Э, Фекла, как жизня? Не знаешь!?
Ну пока, до завтра.
Качели
Промеж дождей лежит война
В нее поспеть бы до утра
Успеть бы только добежать
В сырую, зрелую кровать
Попер бобер, наверно в лес
Я, ж, киловаттом в трубку влез
Откручивал отверткой ухо
Мешал гудок, жужжала муха
В принципе, расклад такой:
Не умеешь жить, так пой
Не умеешь петь, так пей
Не умеешь пить? Так стань пиитом наконец.
Не умеешь быть пиитом?
Вылечим, затем посадим
Лицом к стене, а лбом к земле,
Глазами в точку, и вдвойне
Втройне и даже вчетверне
Мы танцевали каберне
А дождик шел себе на выход
Вскоре кончился и я радостный, пошел качаться на качельках.
Эй ребятишки! Пошлите качаться на качельках.
А ну в качель занятия иные
Айда, бегом, на качели, качели, ка-че-лли.
Мячик
Ритуальное кощунство -
На глазах налипший пепел
Под рукой комочек грязи
Под ногами чье-то сердце
Освещает стыд прохожих
Но не выше их коленей
Неуверенной монеткой
Катит по ребру сомненье
Дрожь усталых конокрадов,
Жгучий хлыст, фонарь допроса
Холодный пот - на спинах гады
В полстакане купоросы
Выпей, Веня и не плачь
Прорастет твой детский мяч
На загривке у двора,
Где гуляет детвора,
Где песочница, площадка,
Там взойдет погибший мяч,
И появятся другие
Резиновые, заводные,
Плотоядные, хмельные,
Силиконовые, злые
В общем, разные мячи
* * *
В авангарде мизансцены
Дорастают в масло цены
Распакованы очечки
Обменяли глаз на почки
Почкованьем размножаясь
Ждут впотьмах чужiя мысли
С белой гвардия сражаются
Сами вытесняются НЕЧЕГО!
НЕПОЗВОЛИМ!
Вы лучше кожуру бананановую выбрасывайте
А не рассусоливайте здесь! Не шумите!
Много шуму из ничего, ничего успокойтесь
Раздвинь-те лопатки и улыбайтесь,
Копайте! Копайте! Копайте! Копайте!
Черенок сломался? Что?
Как вы смеете смеяться? Рот закройте? Не навижу
А смеюсь? Плачьте? Много, что, вопрософф?
СОЛДАФРОНТ?
Расстрелять? Жобре? Пишите?
Много? Вопросительных? Знаков?
Мн-о0о-го?
* * *
Изворачивающиеся вертлявые извилины головы
Неподкупно хлюпая красненькими уродливыми тельцами
Волнисто охватывают маленький ледяной шарик
Который одиноко ютится в центре масштабной головы
Невесомое альтер-эго приобретает разные характеры
В зависимости от положения ядра орехового дерева
Находящегося на месте спиленного пилой "Дружба"
Вечного Ясеня, обращенного мотыгообразным закатом Солнца
К преддверию Вечности и убийству времени.
Кровяные тельца призывно следуют деревянному, плохо сколоченному
Указателю, неказисто прибитом на холодно-синем альтере-эго
Своеобразный компас указывает трудный путь к достижению Чего-то
"А легких путей мы не ищем", - сказал Сизиф, поднимая камень
На вершину скалы быстрее, чем экскаватор, работающий по соседству.
Беззвучный стадный инстинкт туповато налаживает конвеер
По строительству комков в горлах, и, кровяные тельца,
Выстраиваясь в продолжительность ливерной колбасы
Последовательно следуют деревянному указателю...
Микроб
Кто это там ползет?
МИКРОБ!
Спасайся в вавилонской пробе
Труп иерихонский просреди
Про видцев строки по пути
Попутали в нелестной схватке
ЗЕМЛЯТРЕСЕ небесных и взакрыти
Встали конницей верблюжьи схватки
По горбу, По роже, По глазам,
ДАПОГУБАМ губители раЗсемья
РАЗНОЖЕНЫ ПЯТЬНОЖЕНЫ Треклятые
Манежные разнеженные сотни
Триада по Квадриге И-тольятти
Копытно трижды приосанены кобыли
ПоКаменно стучат по лафонтану
ВВранцузких перманентах и МАнжетаХ
ИХ трЕтит троглодит мерцающих фронтонов
Кремлевско-звездочное нЁбо - оскал скуластых мавзолеев
Из прищура веков Египетских ночей
Выходят скорбные дела Рабочих и Врачей
И площадная тишь залита свежим мраком
ЗДЕСЬ СЕРДЦЕ ВСЕЙ РУСИ - ЕЕ МИКРОБ ЗДЕСЬ СПИТ!!!
Ге
Ге - это мужык, упавшый с закинутыми руками в разные стороны
Система - это машынка, в которую ковшыком насыпает песочек Ванюшка
Димка в это время Заглядывается на Танюшку с истоминкой
А Федя все это лицезреет и записывает на мертвых зверушках
American Бледных листах, правомочно засыпая натощак.
Федул все-все-все предвидел и про всех написал
Даже про меня написал: подглядел калитку, ведущую на за огород и написал.
А я сижу на межу, ветер хлопает моей дверцей по этим строчкам
Но Мишенька, скоро выбъет дверцу нагой и закричит от маразма.
Он ведь у нас такой, он говорит Федьке: не надо выходить за огород,
Там, говорит, пустырь. А Федька кричит несформировавшимся баском:
- Там Ванюшка, Танька, Димыч и много-много-много других!!!
- Фантазии поубавь, в подмастерья пойдешь - отрезает отец ножом засаленную дратву.
- А-а-а-а-а!!! - кричит Феденька, и бежит навсегда за огород, хлюпая калиткой.
Через полчаса возвращается, и они с отцом, Мишенькой, пьют чай с лимоном на балконе своего
дворца.
Телевизор
Телевизор,
Теле шало сти хи мии т
Телевзором
Ревизор взирает
провизором взяток
Кипяток
Кипяченая кровь, сам я моллюск
Челюскинцев улица
Бесится столица
Стольным престолом об стол и в канаву
Я - взятка
Небогом нечертом нечетным под небо
Лижу на столе
Мор уже в рожу
Слепой ветер рожает нарыв на челе
Я - Я
Непонимаю часть меня "ни"
Переходит в проблему
Надо решать
Резать ножовкой полотном полотенце
Бублик
Бублицистировка, клистир, баланс
Под канатом висит колыбель
В ней некто
Колыбель поседеет - канат оборвется
* * *
Любовь. Тошнит. Вагон. Метро.
Попса. Менты. Решетка. Гул.
Машина. Кузов. Я. Один.
Везут. Плевать. Тревога.
Трезвяк. Менты. Ублюдки. Много.
Тошнит. Кровать. Гул. Простыни.
Оконце. Коридор. Стою.
Вина. Жду.
Открыто. Ночь. Листва. Шпана.
Свежо. Ларек. Бутылка. Ночь.
Открыто. Пью. Иду. Листва.
Менты. Проверка. Паспорт.
Дубинка. Боль. Лежу. Смотрю.
Уходят. Деньги. Нету.
Встаю. Плюю. Идут. Опять.
Ложусь. За. Голову. Руки.
Немного. Ходят. Рядом. Шаг.
Другой. Еще. Нельзя. Лежать.
Простуда. Насморк. Стук. Ребро.
Боль. Афоризмы. Адрес. Мой.
Канава. Ночь. Один. Лежит.
Только больше это не я.
* * *
В ложке бочек дёготь мёда
Сладко полувремя тьмы
Непохожее сознанье
На созданье созиданье
Супный рыт по блям трещит,
Мочегонит, говорит.
Пьеса на версту упала...
Медленный вальс
Пятнистое чело капстран -
Плевок советов
Моток избы окучивает лес
Где браться братьям
НДС - налог, похереный венок
Как вздыбилась-то бровь?
Где крыша? Кров!
Окрасился в языкасто-алый.
По колбе стекает стенка из слез
Остановили. Проверка.
В обозе навоз для нового,
Солнечного Света!
Свети нам, Ярило!
Засвети им в зубило!
Расцвети на зрачках
По мнимым дорогам
Растрясанной вестью
Расцарапай цветами
Бугристую землю
Разомкни дрожью нервы
А впрочем...
Давай потанцуем
Медленный вальс
Медленный вальс
Замедленным жестом
Поцелуем друг друга
Под медленный вальс.
* * *
17 век. Я с Гоголем в церкве,
Под куполом сажа, за стенкой зима.
За церковью небо - бескрайняя темень
А в темени кто-то, скрываясь, прокашлял
Мы выходим во дворик, покрытый эмалью
По насту бредем прочь в полоску дали,
Но плоская даль скрывает полоску
И ошибочно в небо, спотыкаясь идем...
Дуэль
Хлопок. Рваный воздух.
Снег мягок до боли.
Влажная мысль как в апреле лыжня.
Деловито и важно приосанен морозец.
А в небе ни тучки, ни солнца, ни жизни...
Аяма
Снег белым - по черному городу
Квадратный след этой зимы -
Отпечаток углового века.
* * *
Аллея, деревья, дурацкий догон
Желудок вспотел от схватки с вином
Улыбается месяц сквозь ночную жару
Бутылку бросаю. Другую беру
Опытный случай не прибавил мозгов
Все осталось как было - результат - нету снов
Как не было света в ночной тишине
Так не стало идей в моей голове
Забыт привокзальный ментовский притон
Бледнеющий негр и цветной самогон
Растущие руки, жесткий кулак
Томик стихов да есенинский мрак
Институтке
Дремота низких струн глубОка
Колодезь чистых, чуть соленых нот
Сладок припадок - тень востока
И веки прикрывают брод
Сквозь взгляд, утопленником буду
В глазах предстану смесью звуков
Простым, среди простого люда
Как три рукИ, три рУки
От спазм души - немого пота
Пиздец от этой кутерьмы наступит
Я чту конец - пройдет немОта
Заговорит опарыш трупный
* * *
Непонятый звук
Какой-то странный, высокочастотный.
Вибрация его ню сопоставима
С вибрацией ню влюбленного сердца.
Ему хочется петь...
Ему не хочется пить,
Потому что он знает, если выпить, то будет еще хуже.
Поэтому он учащенно курит.
А звук наращивает мощь
Мощь звука дает знать о безысходности
Безысходности побега от самого себя - звука
Ибо каждое существо, в звуковой системе отсчета -
Это определенный звук или созвучие нескольких звуков,
Которые можно определить.
А если они не определяются,
Тогда можно говорить,
Что появился.
Непонятный звук
Какой-то странный, высокочастотный.
Вибрация его ню сопоставима
С вибрацией влюбленного сердца.
Ему хочется петь...
Хочется петь...
Петь...
Прынцесса
Моя милая прынцесса, я люблю вас не по-детски
Я про вас немного знаю, что вы ласки не хотите
Что вы любите другое, что вы просто лишь девченка
Что вы можете такое, что мозги немного сводит
Вас бросаю в комплименты, фраз задумчивых сложенье
Мол, прелестны, все такое, но насрать на вас мне надо
Мне бы волюшки побольше, силы духа настроенье
Вас бы кинул я немедля, раз себя так сильно мните
Много пастбища в деревне, только мне туда не надо
Много леса на природе, только незачем природа
Много мысли у поэтов, только я к ним не того же
Мало у меня прынцессы, мало головы и мозга
Яз
Самый верный поклонник молился Яриле
Три дня
На четвертый день его покинули силы.
Ни дня
Еще так не лила юным светом Мокошь
Никогда
Так не пела под ногтем двуглавая вошь
Деревянным предметом под стук вешней молитвы
Храм свят
Лазят в темени черти, вместе с ними на битву
Все спят
Желтою лавой мерно плюется Хорос
Распят
Умер могильщик, прекращаем немыслимый пост
Верное рабство, спошленное трусостью
Чтим
Никого не обидим глупые, с глупостью
Спим
Трудовые Сварожичи служат системой у нас
Господин
Нам ты раб, нам ты рад, ты нас спас
ИЗ ЦИКЛА “РАССКАЗИКИ”
Он - немолодой сластолюбец и немного брюзга. Она - еще молода, и даже не пользуется косметикой.
Он - певец бухучета, гордо несущий сорокалетнее брюшко по ветру бытогого спокойствия. Она - интересуется живописью, знает наизусть меню недорогой ресторации и как отстукивать SOS по азбуке Морзе. Он - неуютно расположен на этих строчках и недовольно морщится. Она - мило улыбается и посылает воздушный поцелуй.
Я: Описываемые, мне нравится эта женщина!
Щелкнул обогреватель и комната незаметно стала наполняться теплом. Электрокамин
ненужно включился и стал помаргивать нарисованными язычками огня. Холодильник тоже незаметно включился на полную мощность. В это время занавеска, висевшая возле обогревателя,
стала тлеть. Заработала первая программа телевизора и диктор со смехом указал внутрь комнаты.
А внутри комнаты работали уже все электробытовые предметы на полную мощность. Только
принтер, неспеша поерзывал бесконечно печатая: "Опасность! Опасность! Опасность...."
В общем, фишка такова: иду я по улице, вроде не пьян, но и не трезв, но иду... Иду себе, никого не трогаю, тут они! Ну они, значит, подходют ко мне… А я иду, никого не трогаю... Иду, так себе, тут они. "Ну чё?", грят, "Делать с тобой будем?", я, понятное дело, в попятную: "алё ребята, у меня тут завялалось чуток!". Оне ни в какую: давай, грят, и всё тут! Стремаюсь, ясный хрен, вопрошаю: "чё вам надобно-то, чё хотите-то?".Рассердились ребята: "ты на мозги-то не парь, и без тебя хлопот хватает, хорош выёбываться-то: грят тебе давай, так давай!!!" Стреманулся по полной проге, и вещаю от страху им: пашшёёл нааа... каззёл ёёаный, ща как созаву чертей знакомых, таки ля кастей-гастей не саберёш!!! Уд твой аки паки, терез три калоши, ля!Опупели робята и не стали чёкать почем зря. Спокойной ночи!
Школьный учитель с затрапезным именем Пантелеймон работал вшколе сравнительно недавно. Однако все говорили о нем с почтением.Даже картины с него рисовали. Вот Пантелеймон подкидывает мел. А вот Пантелеймон разговаривает с родителями. Хороший человек Пантелеймон. Не зря его все хвалят. Даже урок он вел необычно - по-пантелеймоновски. Из центра приезжали посмотреть на него. А Пантелеймон не гордится, встанет в стороночке и покрякиваетот удовольствия - вот какой хороший человек и учитель Пантелеймон.
В приемном покое поликлиники сидели люди. Человек, сидящий напротив окна, ни чем
решительно не отличался от других пациентов. Но он был не обычен. На нем были шарф и пальто.
Но позвольте, мириады людей ходят в шарфах и пальто - вскричит нетерпеливец. Да, дружочек,
ходят! И пускай ходят, бля, я что, бля, им, бля, мешаю что ль? Насрать на них, ты бы бля ебальничек-то бы бля прикрыл, пока умных людей слушаешь, ебанат хуев выискался бля!
Так вот, сидит пресловутый человек и думает. (В общем-то он и отличается от других
образом мыслей, а не внешним видом.) Думает такую думу: "Вот ща зайду ко врачу... и что я ему скажу? Ах да, жалоба на мигрень, насморк и боль в горле... но вдруг я войду и заявлю с порога: "Батарейка!"... интересно, что доктор подумает." Тут в мирное течение думки вклинивается рассудок: "Что стобой?,
Зачем тебе это надо?, Какая еще батарейка?, Делай свое дело." "Нет, ну а все-таки - не унимается
думка - что будет?" "Не занимайся ты ерундой, займись делом" - настаивает рассудок. Долго ли - коротко ль, проистекал бы еще спор, но тут человека вызвали ко врачу. Он рассеянно вошел и сел на предложенный стул. Врач заботливо распрашивал о недуге и болезный охотно отвечал. В неопределенный момент врач о чем-то задумался. Тогда человек, отведя потупившийся взор, скромно возвестил: "Батарейка".
"Что?" - удивился врач.
На перекрестке кобыла отчаянно запрядала ушами, косясь влево. В тот же миг на перекресток
вылетел космический корабль и притормозив, направил взгляд перескопа на Владимира Ильича и его
бричку. Сам Владимир Ильич снял драную ушанку и, кряхтя, поклонился неизвестному барскому экипажу. Конечно, вы скажете, отчего этот ваш Владимир Ильич сразу не подбежал и не открыл дверцу в надежде получить гривенник? Отчего же нет, спрошу я в свою очередь? Оченно даже подбежал и даже пытался открыть дверь, да только неизвестный экипаж тотчас умчался, предварительно обдав Владимира Ильича парами неизвестного газа. Вот так. А Владимир Ильич поехал на Моховую, развозить подвыпивших господ по домам с бала который давала одна очень даже приличная особа. Вот так.
Лист пожелтевшей бумаги, покачиваясь, опускался на пол. Легкий ветерок, сдувший лист,
бережно придерживал края и гладил желе высыхающих чернил. Вздуто засохшие чернильные дорожки вызывающе выделялись на желтоватом фоне. Черное + желтое. Стыдливые углки свернуто шепчут о ненаписанном. Хватило бы чернил... Но пока лист фланирует вниз. Как вальяжная дама, спускающаяся по ступенькам, придерживает край платья, так и лист, спускаясь по ветру, придерживает свои уголки. Вот лист на полу... По полу топают двухлетние ножки. Ножки не видят смысла в чернильных дорожках на желтом поле. Уголки стали не закрученые - захлопнутые. Дорожки разбились на поперечные тропки и смысл оттого стал более ненужнее. Убежали ножки.
И кому какое дело, что ножки насовсем убегут через три года, так и не поняв смысл черных дорожек.
А скомканый лист будет незамечено продолжать желтеть. Еще очень и очень долго...
Она криво улыбнулась, и послала водиле прощальный поцелуй. Водила сиротливо затянулся
и, выкинув окурок, залез в кабину. Машина тронулась, а он думал о ней. "Какая прекрасная дама!" - звучал
восторженный крик в его оглохшей от счастья голове. Но счастье было напрочь растворено в горе. Ведь он только что ее высадил. Какая утрата! Ей надо было выходить... Нужно было ее украсть, увезти, подальше от всех, в Сургут, в Индонезию, к черту на кулички... Нет, все это глупо. Надо просто выкинуть ее из головы. Прямо мелодрама какая-то, из-за бабы. Ишь, небось сама думала, что жалко будет высаживать, нет уж, высадил без выпендрежа. Краля какая нашлась! Нет, все же она чертовски привлекательна и ведь не столько внешне, сколь поведением, что ли, манерой общения... Дама все таки, настоящая дама. Не просто дама, а прекрасная дама. Ух, черт подери, выражаюсь прямо как поэт какой-нибудь! А что? По молодости ведь писал что-то? Ну! Так и сейчас напишу, и не что-нибудь, а стихи о Прекрасной Даме! А? Как звучит? Да, точно, напишу стихи о Прекрасной Даме.
* * *
Не пишется - не дышится,
Язык не извивается,
Сторчался,
снился,
кончился!!!...
От стыда обуглились ланиты...
