Дмитрий Свистунов
Гамлет
(из цикла "Театр")
Зеркало - холодная вода...
Безупречно гримом изувечен,
Гамлет умирает навсегда.
Гамлет умирает каждый вечер.
Гамлету не хочется домой
Там Офелия и трое ребятишек
Ждут его,
и он один в пивной
Пьет свой яд. Все тише... тише... тише...
Умирает мир вокруг него.
Дальше тишина? Да нет, пожалуй...
Вкус у яда вроде ничего,
И Господь довольно славный малый.
Просто надо жить и не успеть.
Смертный сон ему смежает веки.
Завтра снова сцена, снова смерть.
Без позерства и вранья. Навеки.
И опять холодная вода,
Зеркало... И где-то каждый вечер
Гамлет умирает навсегда.
Умирает оттого, что вечен.
Театр
(часть 3-я)
Я странная смесь из прочитанных книг,
Сюжетов чужих и своих откровений.
Я сон позабытой, затравленный крик
Актера на полуразрушенной сцене.
Где публика - небо, а пьеса - дерьмо,
Но нужно играть и дожить до финала.
Пусть попросту вынес от графа письмо
Под взглядом скучающим Млечного Зала.
Без слов. В первом акте. Пусть дальше без нас
Герой машет шпагой, и гадит мерзавец.
А я без закуски грамм триста на раз
В кадык опрокину и - снова красавец!
Плевал я на бездну некормленных глаз!
И можно молиться, и можно летать.
С собою один на один. Мимо цели.
А что в том письме? Не желаю и знать!
Я отдал вам все, что увидеть хотели.
А большего сам не хочу отдавать.
* * *
В зеркале нетленном неба
Отражается асфальт.
Город - каменная небыль -
Я усталый твой солдат.
Ход истории неровен,
Медленен ее колун.
Третий Рим давно построен,
На подходе новый гунн.
Спит еще слепая сила,
Дремлют черные огни.
Но уже восстал Аттила,
Бес бетонной западни.
Он свое поднимет имя,
Словно стяг над головой.
Человечьим самкам вымя
Вырвет твердою рукой.
И, пьянея от восторга,
Мясо пряное сожрет.
Что ж... без боя и без торга
Мир к ногам его падет?
* * *
Дармовой не надо славы.
Пусть она придет, когда
Я узнаю вкус кровавый
Настоящего труда!
И не надо сладкой неги
Барышей и громких слов.
Пусть приходит на ночлеге
После праведных трудов.
Я ее с улыбкой встречу
Но усну, уставший в дым
И на утро не замечу,
Как она уйдет к другим.
* * *
"На верху в облаках реет черный истребитель"
Борис Гребенщиков "Черный истребитель"
В небесах торжественно и стройно
Облака плывут за океан.
По ранжиру выстроены воины,
И у каждого определенный сан.
Все седые в шрамах и регалиях.
Вод великих верные сыны.
Ветром припаясаны на талиях,
Вышним Богом благословлены.
Невесомым солнечным воителям
Свыше светлый уготован крест.
На погибель черным истребителям,
Мародерам золотых небес.
* * *
Два мира на одной постели
Спина к спине -
мы еле-еле
Уцелели
в своей войне.
Мы никогда не брали пленных -
Жестокий век.
Два антипода,
две вселенных
На тьму парсек
Отдалены. Но все же рядом
Тепло - к теплу.
Летим над раем...
или адом..
Крыло к крылу.
Два мира на одной постели
Спина к спине -
мы еле-еле
Уцелели
в своей войне.
Искусство
Все старо. Старо и пошло.
Все давно пора на слом.
Все разрежет критик дошлый
Хирургическим ножом.
Разговоры об искусстве
Иногда - такая вонь.
Мы ложимся, как на бруствер
Под критический огонь.
Измеряются деньгами
Вдохновенье и талант:
В очереди за чинами
Рядом с карликом гигант.
Кто подальше от кормушки,
Кто поближе, - все оне
Суетящиеся мушки
На размазанном говне.
Все старо. Старо и пошло.
Все давно пора на слом.
Все разрежет критик дошлый
Хирургическим ножом.
Предсмертное
(на манер Вертинского)
Засим имею честь откланяться,
Все оттого, что, аки прах
Лежит под сердцем горький пьяница,
Вас оставляя в дураках.
И хочет перерезать веночку
И в полной тишине уснуть,
Чтобы душа, как птичка пеночка
Уж упорхнула как-нибудь.
И чтоб прозектор, по линеечке
Раскрыв ввалившуюся грудь,
Сказал: "Кто перерезал веночку,
В крови изволил утонуть".
* * *
(из цикла "Подражания Цы")
Солнце в небе.
Месяц в небе.
Время смерти не выбирают.
Под опавшими листьями кленов,
Под травой молодой, зеленой
Похоронят меня,
Кто знает?
Все равно однажды исчезну.
Сын заплачет.
Никто не вспомнит
Через тридцать лет обо мне.
Не увидит никто во сне
Место,
Где меня похоронят.
* * *
(из цикла "Подражания Цы")
Лето за летом.
За камнем камень.
Юность разрушится, зрелость построив.
Старость маячит вдали.
Внук своими руками
Положит камень
На твои два аршина земли.
* * *
Чистый лист, как белый день.
А на воле вечер гаснет
Ветер шепчет липам басни
Преодолевая лень.
Нету времени опасней:
Свет - не свет и тень - не тень.
И тумана моросень
Лезет из болотной пасти,
И мерещатся напасти -
Так охотнику олень.
Не дается, только дразнит,
Лишь мерещится и блазнит...
Но, бесстрастна, как кистень,
Ночь разрушит этот праздник.
Тишина страшнее казни.
Чистый лист, как белый день.
* * *
Умер Пан, бог невнятного страха.
Эта фраза, как будто плаха
И отталкивает, и манит
Жажда смерти зовет нестойких
На карниз, а меня за стойку
Разбавлять вином цианид
Серых мыслей и представлений,
Неотбеливаемой тенью
За плечом моим Пан стоит.
* * *
"Я застрелюсь через головы ваших детей"
С. Былинский "Б.Б.Б."
Последняя чаша чудовища
Крошится
Хлебом причастия.
Счастье,
Что чистое черево - смерть -
Скоро обрящется.
Мир
Топчет ногами его, как Никон
Старообрядчество.
Чудовище плачет,
Изящные мысли
Личинками из ушей выкарабкиваются
Бабочками танцующими
В вечность выбрасываются.
Чудовище плачет -
Чудо вещее
Вещи за горло
Тащат, как клещи.
А обманщики
Человеком его прозвали
Едва ли
Найдется худшее оскорбление,
Чем чудо
Изучать как явление
И назвать человеком.
Год за годом
И век за веком
Человечество - сучья порода -
Ржавой кромкой ланцета
Расчленяет на ленточки
Чудо.
Поэта.
Холод
Благовест
смолк.
Go west
Уехал мой сын.
Как пест,
как волк,
Я совершенно
один.
Я совершенен,
как холод
Тридцать пять километров над,
Удушение
Тех, кто молод
И свят,
Опять
заставляет
Кровь горлом выбрасывать
В кашле надсадном.
Кровь слов, не вен.
В обмен
душа не растает
Городом мертвых,
Продолжающим что-то отплясывать
В круге осадном
Чужих миражей.
В стеклах блеклых
Загаженных витражей,
Утративших яркость навек,
Где каждый фрагмент расколот
Я совершенен, как холод.
Не как человек
Общество сна 31.
(посвящается Э. Ги Дебору)
Я сегодня
без тоски злой.
Я сегодня
увидал сон.
Рассказал мне
голубой лен
О полете золотых рыб
Даже если
не обманет покой
Беспокойно
от его глыб.
Утопив
обманных лет
сор
В реках пота,
в бочагах пор.
И в бумажный запродав плен
Разгулявшуюся
кровь слов
Ничего
не получаешь взамен.
И обманом - яркий сонм снов.
Равнозначен для меня
"дзен"
И любой полуживой
"изм"
Одинаково смешон тлен.
Человеков ли,
идей,
изб.
Одинаково смещен мозг.
У любителя пороть баб.
И метателя стихов-бомб
И веселый пересвист розг
Говорит тебе,
что ты - раб.
Смоешь рабского клейма ромб.
Даже если ты пока слаб.
Даже если ты пока - сноб.
И боишься
перейти
боль.
И мерещится
за ней
гроб.
Гроб,
который все равно ждет.
Неизбежна мертвеца роль
Неизбежность
ржою
мозг жрет.
Если истина тебе
жмет -
Значит истина тебе -
лжет.
* * *
Мы венчаемся осенью
Свежим золотом с проседью,
Медным утром литым.
Мы нечаянно сброшены
В воду черную с просинью.
Дым рассеется кольцами,
Серебром ледяным.
Мы боимся обрадоваться…
Мы берем небо пальцами
Налитое свинцом.
Тучи, горькие пьяницы,
Безалаберно плачутся,
Но без боли размалываются
Ветром - синим вдовцом.
Дом наш - лунное олово,
Слово вещего колокола,
Воплотившийся сон.
Не уснуть бы нам заново,
Не спугнуть бы нам зарево -
Неродившейся осени
Свадебный звон.
Ноябрьское железнодорожное
Время тянется
резиною сырой.
Темя станции
ласкают облака.
На дистанции -
обеденный покой
Ситуация
сплошного тупика.
Электричку отменили на века
Морось изморозью
пачкает бетон
Автостопом до Москвы -кишка тонка
Совесть вымерзла
на десять тысяч тонн
Образ выстрела
стальной нежданный стон
Солнце выцвело
на мокрых проводах
И нимыслимо
высокий нежный тонн
Дарит мыслям
неподвижно-серый страх.
Не берет меня
ноябрьский мокрый прах
Время стеклам
намерзать до поры
Время прет звеня
на электропарах
Дней осколками
летя в Тартарары!
Соло арахнолога
Ласковое пенье тепла
Предворило сон пепла
На планете, где жизнь текла
Легко и нелепо,
Где Арахна слово ткала
Беспечно и слепо,
Заплетая в плоть полотна
Вечности слепок,
Пеленая свучную сталь
Вязкою плотью
Смысла, который стал
Ныне тленом и копотью.
И теперь за давностью лет
Ты найдешь и обрящешь
Только черный выжженный след
Паутины тончайшей.
В белом камне, в горном стекле
Навсегда отпечатанное
Словно древней твари скелет
Слово первоначальное -
Обоюдоострый стилет.
Надгробное
Лес имен на надгробных крестах
Неизбежен и закономерен
Я не так уж и суеверен
Верно
просто не при делах
Нет в долинах
свободного от могил
Места.
Покойникам тесно
Заразен исследовательский пыл
Интересно,
кто восстанет из мертвых
Под трубный глас
Под асфальтом
Центральных трасс?
Кто в рядах этих плотных
Взглянет на нас
и поймет нас
Пусть не на раз?
Что он скажет,
ратник, оратай, монах?
Или просто - ногой в пах
За предательство
нашей земли
Даст.
Молча. Без фраз.
Плюнет под ноги горькой слюной
Мертвец
Праотца далекий отец
И подумает: "Олухи!"
Я ради вас принял мученика венец
Ради вас
эту скудную землю грыз
И дремучий рубил лес.
Вы все пропили.
Верно я был гордец.
И наказан волей небес
Через вас.
Вы меня продали...
Предали."
И уйдет
я не знаю куда
Неведомо...
В сад Эдема,
В рай, обещанный Ведами...
Это все ерунда.
Но презрение пращура
прикует
Предателей к стенам адовым.
Впрочем,
может молитва его
нас спасет?
Да не надо бы...
Философически классическое
"И лица обернут ко мне друзья -
Чудовища из завизжавшей прорвы"
Михаил Генделев
На улицах неистовость ворья
Видна еще, но беспредел подорван.
И вроде не маячат лагеря,
И много пива, -
ну, короче, здорово
И тишь да гладь, да Божья благодать.
И восстановлен Храм Христа Спасителя.
Всегда в продаже финские смесители,
И снять легко себе по средствам блядь.
И от восторга надо б повизжать,
Вот только отчего-то не визжиться.
Да полноте,
ужели вам опять
Мерещатся кровавые страницы.
Истории российской впереди.
Сквозь сети разновсяческих неонов,
Рекламу жрачки, курева, гондонов
И новой силиконовой груди,
И мнятся всадники Армаггедона,
На иномарках мчащие туда,
Где трахает блудницу Вавилона
Резиновая модная елда
с электробиосемяизверженьем?
Да полноте, Димитрий,
Пусть ее!
Совокупляется и бездны познает,
Куда и канет вместе с поколеньем,
Забывшим Бога окончательно.
Встает
Над миром новая эпоха, словно фаллос,
Что мир не кровью - спермою зальет.
И вам, милейший,
созерцать осталось
И думать: кто всплывет, кто не всплывет,
Когда придет пора вселенской течки
У суки вавилонской.
Старый мир,
Как "тампакс", будет выброшен в сортир.
И толпы без узды,
подняв уздечки,
Рванут на запах крови и пизды.
И нету, право, здесь противоречья.
Цивилизационные труды
Нас завели подспудно в Междуречье
Меж кровью войн и спермой наслаждений.
Бесплодной, словно вата.
И следы
Беспутных ангелов куды-то не туды
Нас заманили.
Мы без возражений
Готовы гибнуть:
выбирай поток
И падай у блудницы между ног
Или в огне бездарнейших сражений.
И садо-мазо-войн, информсношений.
Не все ль равно тебе какой порок
тебя прикончит?
Может быть пророк
хреновый из меня, но в самом деле:
Фигурно иль буквально,
Неужели
Мы все обречены?
Наверное не все.
Но сонмы человекокарасей
Уже давным-давно попались в сети.
Возможно, без вины...
Подскажут дети
Безмолвно глядя старикам в глаза.
И патриарха лживая слеза
Безвинного ударит хуже плети.
И даст понять, кто прав, кто виноват.
Крик малыша, увидевшего ад
В наследии уставших поколений.
Пускай он, взяв в ручонки автомат,
Перестреляет всех без сожалений.
И, видит Бог, я буду только рад
Когда начнет с меня!
Виновен я
Хотя бы тем, что счастлив.
Банк мой сорван.
Но вслед за мной умрут мои друзья,
Чудовища из завизжавшей прорвы.
Олово
Осоловелое
олово глаз
Смотрит в меня
Из зеркала.
Я сегодня
Ничем не отличаюсь
От вас,
Господа вивисекторы.
Я сегодня с утра
На стреме.
И нет ничего кроме
Свинцовых дыр,
И каждая дыра -
Зазеркальный лаз
В наш мир,
Топором
Разделенный
На сектора.
И давно пора
Орать: "Ура!",
Но оратаи спят
И ораторы
Дрючат друг друга,
Несмотря на мой
Укоризненный взгляд
Куча на кучу
Взад - назад
Круг за кругом.
Я жду,
Когда им наскучит
Оральный секс
Я даже рад
Наблюдать
Повальный инцест,
(Полезно иногда подышать
Чем-то вонючим)
Не прекращая
Собирать
В зазеркалье
Странные тучи,
Которые вот-вот
Вопьются в глаза
И оторвут меня от
И перейдут из-за
Апофеоза
Замороченных чар
Я сразу стану -
Янычар.
С мечом и в белоснежных
Онучах.
И не найдется самурая
Резче и круче.
У близлежащего сарая
Начнется бой,
Я отыграю партию
Левой ногой
И стану дуче.
И погоню всю пиздобратию
Бичем
К светлому будущему,
Потеряв отличье с бычьем.
А иначе
Не стать вождем.
Вот такая собачья
Жизнь
Ждет меня за углом.
А, впрочем,
Все к лучшему.
Еще не поздно
Вылущить глаза
И навсегда
Закрыть дорогу из-за
Осоловелого
Олова глаз,
Прожигающих зеркало,
И пересатать
Отличаться от вас,
Господа вивисекторы!
Человек креста.
Я - человек креста.
Кольчужные кольца страха -
Словно короста.
Гной на перстах
Мой прах
Отделяет
От дольнего праха.
Нарисую страх
На БЕЛЫХ листах -
ЭТО ТАК ПРОСТО
Если
Сукровица чиста,
Словно елей.
Я соборую мир,
Я рисую крест
На лбу
Евразийских степей.
Я - СЛОВОПАХАРЬ.
Я умираю здесь.
(живу здесь ли?)
Воздух мне тесен
Плесень
Лести,
Песни
Лестниц
Заблеванных,
Девственниц
Кости,
Лиственниц
Рост
Медленный,
Из которых
Хороший
Получится КРЕСТ.
НЕТЛЕННЫЙ.
ПРЕМУДРОСТЬ, ПРОСТИ!
HOMO HOMINI LUMUS EST!
Я не спешу на погост.
Пока еще хочется в гости,
Как Данте
Геенной
Огненной
В рай идти.
Пока еще хочется чуда
Обязательно легкого.
Без багряницы,
Без терна...
Птицы летят домой
Какие красивые птицы
Летят!
На убой.
Их вздернут
На пояса
Комьями мяса
Благодарные земляки
Нимало сумняшися...
В саду Гефсиманском
Валяется чаша,
Выпавшая из слабой руки.
Что дальше?
Страшно.
А наоборот - пустяки?
Шаман пляшет,
Кровь превращая в дым.
Небо плачет.
Пепла черные пауки
Падают на плечи
Матери плачущей,
Сын чей
Не хотел умирать молодым
Как другой сын человечий
На чужом
для нее Распятии.
Мы спрятали
Ужас
В лужу привычки -
Мы спятили.
Мы околпачены
по обычаю.
Вечной своею самостью.
Короткой памятью.
Каждой самкою.
Каждая - потной жадностью
Мужа или приятеля.
Я дидактичен, кажется?
Жалуйтесь!
Сам я жалуюсь.
Плачусь ветрам отравленным.
Сукам, лжецам и праведникам.
Мертвым полям оплавленным.
Траурным дням и праздникам.
Дайте пожить,
Пожалуйста!
Дайте догнить!
Пол листа
Календарного
Исписать
Убористым почерком
Выше дат.
Но - прочерки, прочерки, прочерки...
Многоточия.
Я -
Солдат.
Я видел воочию,
Как умирают дети
Жить продолжая
Взрослыми.
Я убивал стариков.
Это просто.
Я умирал
Сто десять раз по сто
Плюс
Сто тридцать три по пять,
Каждый вечер
Ложась спать.
Кто-то другой
Просыпается по утрам
Ловит ветер
И летит
Смерти навстречу
Кем-то еще стать.
Я - смертник,
Прикованный к веслам минут
На галере призрачной,
Которую скоро взорвут
Я жизней своих светлый тать,
Разума ризничий,
Сменных телес хранитель...
ПРИДИТЕ!
Я ДИТЕ.
СЕ ДЕЛО МОЕ
УМИРАТЬ.
ДЕЛО, ВАМИ ЛОМИМОЕ
НО МИМО
ЛЖИ
УХОЖУ,
СЛОВНО
СКВОЗЬ СТРОЙ,
СКВОЗЬ СТРАХ
ТУДА,
ГДЕ ЗРИМО
ЦВЕТЕТ ПУСТОТА
АСТРОЙ
КОСТРА
И ВОЗВРАЩАЮСЬ ДЫМОМ.
Я - ЧЕЛОВЕК КРЕСТА.
Свасти!
Изгажен
Пьяный воздух
Над иссиня-серой
Мертвой дорогой.
Раньше
Трав
Пряный дух
Истинной верой
Поднимался над логом
Логос
Раздва лён
БЛАГОВЕСТЬЯ
Раздавлен
Машинным потоком
Новой эры.
Скверно...
Мой голос,
И весь я
Топотом жертвенных стад
Обессловлен
(Словно
В горле кость)
И обесславлен.
Меня не простят.
Током
Напоят тело,
Праха горсть
Опустят в урну
И на всех четырех
Под откос.
Борзо и смело.
Мир обезглавлен.
Это всерьез.
Мне говорят: "Брось
Самоуничижаться!
Надо сражаться!"
НО НЕТУ БОЛЬШЕ ВРАГОВ.
Мир умер.
В палате мер
И весов
Зуммер
Плачет,
Вызывая сестру,
Но дверь заперта на засов.
Кто оплатит
Саван?
Кто по ранжиру
В траурном платье
За гробом пойдет?
Кто заглянет
За глянец
Памяти пьяной?
Мы, лишние, словно "ёт",
Строим планы.
Смерть!?
НЕ С НАМИ!
Мы сами
Убиваем будущее
В прошедшем
И наоборот:
Прошедшее в будущем.
Или ангел хранитель
Бушующий
Время мечом сечет,
Или губитель
Заклятья мечет
ЧЁТ - НЕЧЕТ.
НЕЧЕТ - ЧЁТ.
Но времена - одинаковы.
Племена - неизменны.
Пелена
Перемен - тлен.
До рождения от зачатья
Мы пробиваем эпох плен.
И это - наш лен.
Вселенная -
Плата нам.
Нами залатана
Плотно.
Полотном
Залапанным
Тел наших потных
И торфом
Болотных душ
Сатана
Ад топит...
ТУШ!!!
Шоу маст гоу он,
человечий хлам!
НО, УВЫ, КТО НЕ ХОЧЕТ БЫТЬ ХРАМОМ -
ВСЕ РАВНО, КАК НИ СТРАННО, ХРАМ
Хоть и хром.
Я и сам
Обделен умом.
Тут какая-то тайна...
Кто не может услышать - не слышит.
Кто может - знает и так.
Дурак,
Залезший на крышу
Звезды ловить решетом,
Знает, что небо выше
И не дойти пешком
До глади небесной...
И луну не удержать мешком -
ТЕСНО!
Зато интересно!
Ты ЗНАЕШЬ, не можешь не знать:
Мир твой невидим и невредим.
Там ты знать,
И поэтому здесь ненавидим,
Но непобедим,
Словно сон...
Эдакий тигр
С картин Дали...
Но Лета,
Река утонувших времен,
Это тебе не Тибр.
Это последняя станция -
Забудешь дорогу обратно.
Только два слова останутся:
"БЫЛО" и "БЕЗВОЗВРАТНО..."
А пока - дороги.
Шаги - только твои...
Смотри под ноги
Или под ноги
Плюй
Проходящим
Каликам
Лядащим...
Или другие подвиги
Совершай походя...
Куда не иди:
Твой путь - только твой путь.
Хочешь свернуть,
Не хочешь свернуть -
Свершешь вовремя.
Найдешь говно или золото...
Или не найдешь...
Или не свернешь...
Шею ли,
Строительство дачи...
Все оплачено.
Или свернешься калачиком
Уснешь и проснешься в КОМЕ
Полуоплаканный...
Или в Коми
На лесоповале...
Как ни крути
Ноги твои пришагали
Именно
В эту точку
Вневременного конти-
ниума.
Что на твоем пути?
Попросту кочка.
От большого ума
Присосись к коровьей груди
Или девичьему вымени.
Вам не долго вместе идти.
Триппер?! Вот именно.
Или долго
Обрастая скарбом
Скорбью
И опытом,
Холодом, долгом, детьми,
Уходящими с топотом
Лет через двадцать.
Парни - драться...
Девки - тоже неплохо
(скажем, разнеженно охать).
Жена "Дурак" называет тебя,
Даже любя,
Рога мешают идти...
И вот-вот,
Скоро,
Почти...
ВСЕ!!!
Что дальше?
Не беспокойся - узнаешь.
И я узнаю.
СТОП! А кто это я? В смысле "Я"?!!!!!!!
Зачем нужен "Я"?
Может быть, лучше
"Ю"
Или "I" (аин)?
Почему этой букве так больно?
Почему умирая
Сто раз на дню,
Вольно или невольно,
Не воскресаю,
А так, ГНИЮ?
Как запруда,
Ручем обрушенная,
Как ИУДА
В раю?
И от жизни некуда спрятаться.
Из тела, конечно, сбежишь.
А душа вечная,
Взята напрокат.
Убил бы - да шиш.
Хозяин разохается
И душу недоубитую - в ад.
Пусть в огне очищается
От меня.
Мысли мои сгорят.
Останки грешного счастья.
Страсти-мордасти,
Которые Богу противны
(кто бы спорил!)
Но дороги мне.
А если навеки умру?
На хрен тогда я сдался?!
Ил я брак?!
У Господа день не задался
И Он сотворил мне вместо души какую-то там муру?!
Что говорите?
Весь не умру?
Согласен!
Не умру!!!
Но не верит "я" в мед оригеновых басен:
Мол, помучаюсь вечности две - и прощен.
И накормлен Божьим борщом
И небесным горохом!
С другой стороны - неплохо...
Чего уж лучше?
Но не пойму - в этом случае
Кто "Я"?
Родившись, во что "я" вляпался?!
Что меня мучает?
Мама?
Дом Адама -
Это ад,
Мама.
Он распят.
Дом камней -
Сыновей Авраама.
Камни тожек кричат.
Я молчу: "М-а-а-м-а-а..."
Я плачУ,
Не витийствуя,
ПлАчу пОтом,
ПотОм
Забываю о самоубийстве.
О чем
Плачет солнце в подземке?
Алчет вырваться.
Вернуться в свой дом,
Прогулявшись слегка по поземке,
Взлететь надо льдом!
Солнце!
Хватит плакаться.
Ты потеряло ход времени.
Лето еще на дворе...
Не надо бояться!
Август.
В грохоте зала
Брожу полупьяным паяцем.
В потной жаре.
Тело, словно желе...
Пол литра?!
МАЛО!
Мне холодно, солнце, с тобой,
Как в феврале.
Вали из каменных стен!
Свети детворе на улице!
Почитай "Плейбой"...
Я хочу остаться
Притулиться да посутулиться
В переплетениях КАМНЯ с ЖЕЛЕЗОМ.
Железам вреден
Свежий воздух.
Кто бредит?
"Я" бредит?
Брежить можно при звездах!
Под землей
Пьяный бред - ГЕНИАЛЕН!!!!
Неужели так сложно
Это понять!
"ПРИХОДИТЕ, ДЯДЯ СТАЛИН
НАШУ ДЕТКУ ПОКАЧАТЬ."
Спать...
Только это и остается,
Когда из подземки уходит солнце,
И тени созвучий
Пляску устраивают в голове.
И каждая тень норовит вырваться,
Крича: "Я лучше!"
А на бумаге голо -
ве-
тер
вы-
тер
ве-
тви
о
ве-
тви...
День
Боровик вырылся.
Все как обычно.
Лес.
Я здесь.
Я выбрался
Я не закавычен!
Я ушел вместе с солнцем ВВЕРХ!!!
Простор
Оторочен
Соснами.
Очень
Скоро
Осень.
Сор
Березовый
Сер.
Розов
Песок
Соком
Вечернего
Света.
Резов
Ветер.
Рев
Его
Резок,
Но
Не
Вечен.
Ныне
Дерев
Щит
Вершит
Вече
Вершин
Искалеченных.
Их
Речь
Лечит,
Словно
Елеем.
Сон
Лелеем
Мной.
Потаенной
Мглой
Лон
Девичьих.
ЧЬИХ ДЕТЕЙ УВЕЧИМ?
Своих.
Чужих ли?
Мы так привыкли.
Мы шутим шуточки:
Тра-ла-ла-ла-ла-ла...
Поем мы песенки.
Нам очень весело.
На небе тучечки...
ИЗ НИХ ИДЕТ ЗОЛА.
Мы чертим свастики,
А черти ластиком
Стирают лучики,
И вновь смеется тьма...
Слепые лучники,
Вы были лучшие...
И ваши лошади
Храпят на площади
Вы булки крошите
Для птичек-голубей...
Помилуй, Господи!
Прости и пощади!
А лучше, Господи,
Нас всех убей!
Убей на
Своими руками.
Без Тебя не падет и волос.
Дать тебе пистолет?
Просо лет
Просыплет
На камень
Простак Хронос.
(Овес нынче дорог!)
Проспаться бы...
Опохмелиться...
И трелью залиться:
"Нот уор!
Майк лав!".
Но на земле каменистой
Нас слямзают птицы,
В небе оплакав...
ЖРИ СВОЮ ЧЕЧЕВИЦУ,
ИАКОВ.
И БУДЕТ СОБОЙ ГОРДИТЬСЯ
ВОР
ПЕРВОРОДНЫЙ -
ИСАВ!
* * *
Умирать опостылело.
Очень хочется высказаться
За минуту до выстрела
Между мыслью и виселицей.
И отчаянье вызрело
До оскоминной сладости.
Нет мне дела до истины
И целесообразности.
Мой закат пахнет псиною.
Мой восход плачет теменью.
Я родился скотиною
И умру незатейливо.
Но в симфонии выстрела
Я единственной темою
С человеческой плесенью
Оркестрован и связан.
Этот жребий не выстрадан,
Но собою я выстелю
Те дороги тернистые,
Где кончается разум…
