Русская поэзия - дом с привидениями.

 

 

Русская поэзия - дом с привидениями. Не романтический замок западноевропейского образца, а именно заброшенный провинциальный дом, унаследованный нами от беспутных героев Федора Сологуба. На исходе двадцатого столетия гениальный Владимир Высоцкий "башку очертя" бежал прочь от угрожающе скучных и убогих стен этого "памятника архитектуры". Убежать ему удалось, впрочем, ненадолго и недалеко. На дворе сторожами стояли мрачные уродцы - шестидесятые годы (одетые в "пыльные шлемы" от Б.Ш.О., ныне они единодушно приняты за недосягаемую высоту литературного расцвета).

С тех пор мало что изменилось... По прежнему главной достопримечательностью дома (по крайней мере, судя по развешанным по городу афишам) является заезжий звездно-полосатый скелет-гастролер, замогильным голосов завывающий о том, что "над Бабьи Яром памятников нет...". Но это призрак космического масштаба, а потому интереса для нас он не представляет. Разберемся с привидениями помельче.

Литературно-музыкальный салон "Вольер", одиноко агонизирующий каждую среду в кинотеатре "Рига", хорошо знаком "Фронту Радикального Искусства". Члены Ф.Р.И. и дружественные нам литераторы на протяжение полутора лет составляли если не количественную, то качественную основу вольеровских вечеров. И тем не менее: "Только от нас с вами целиком и полностью зависит, сможем ли мы противостоять надвигающейся на нас волне тоталитаризма в лице фашиствующих представителей Фронта Радикального Искусства, или эти так называемые деятели начнут громить все самое светлое, позитивное, все самое человеческое, что есть вокруг" (манифест литературного салона "Вольер"). На чью помощь рассчитывала руководительница салона Екатерина Белкина, объявляя "крестовый поход" против Ф.Р.И. до прозрачности ясно. Борцы с экстремизмом нынче в цене. И только одно обстоятельство не учла новоявленная Жанна д`Арк от либерализма: призрак, с перепугу перекрестивший встреченного им живого человека рискует исчезнуть сам. Так и произошло: окололитературные и просто "кумовья" (понимать следует в контексте блатного жаргона) оказались никудышной заменой подлинному слову, доносимому со сцены членами и друзьями Фронта, немедленно покинувшими "Вольер"; разошлись и зрители, предпочитающие общение с пусть радикально настроенными, но все же живыми и талантливыми людьми, нежели с проповедующими абстрактный гуманизм покойниками. Крестовый поход не состоялся. "Вольер" превратился в последнее пристанище поэтических недотыкомок. Паниковский и Балаганов вновь распилили чугунную гирю.

Примечательно, что магический экстаз ничем не обоснованного самовосхваления, в котором любовно сплелись воинствующие графоманы всех стилей и направлений, приобретает все более нелепые до уродливости формы. Взаимные анафемы неандертальствующих "академистов", орудующих, как дубиной, именами Пушкина и Толстого и кислотных "вьюношей" постмодернистского разлива все больше напоминают не пресловутый конфликт отцов и детей, а истерическую перебранку сиамских близнецов. Впрочем, разнообразные мутации с последующим появлением двух и болееголовых существ у нас явление не столько фольклорное или тем паче эстетическое, сколько государственное... Сон разума и не такое родит.

Кстати, о двухголовых... Пожалуй, наиболее диковинным представителем этой эстетической формации явилось новорожденное поэтическое направление с двусмысленным во всех отношениях названием: радикальный реализм. Заинтересовавшись, что это за зверь такой, члены Фронта Радикального Искусства посетили презентацию книги основателя (и как позже выяснилось единственного представителя) движения поэта Дмитрия Черного, поставив последнего в крайне затруднительное положение невинной просьбой пояснить, в чем же радикальность реализма и наоборот (в манифестах, помещенных в книге, господин Черный на протяжении двух десятков страниц неубедительно доказывал свою нетождественность поэту Д. Пригову).   Запоздалым ответом на этот вопрос стало полемическое письмо уязвленного в лучших чувствах автора, отечески пожурившего поэтов Ф.Р.И. за излишний мистицизм и любезно пообещавшего обучить весь состав Фронта азам правильного (т.е. радикально-реалистичного) стихосложения, от чего "фронтовики", успевшие по счастью ознакомиться с творениями новоявленного "гения",  почли за лучшее отказаться.  Впрочем судите сами, можно ли довериться поэту, обращающемуся на страницах своей к книге к читателю следующим образом: "Потомок - ровесник, - ты старше меня" и включающий марку "Красный Октябрь" в число имен партийцев, ставших ныне коммерческими лейблами.

Убожество современной литературы удручающе очевидно. Распростертая на прокрустовом ложе политкорректности, она, унылая, мечется между эстетическими доходягами, выпрашивающими у себе подобных право выговориться в очередном "вольере"-термитнике и изобретательными шарлатанами торгующими невежественным читателем все ту же "цыганову кобылу", но в примодненной, согласно веяньям времени, упаковке.  В этой ситуации мы, "Фронт Радикально-го Искусства" заявляем о своем исключительном, ними присвоенном праве, произнести "дому с привидениями" окончательный и не подлежащий обжалованию приговор. Наше решение будет верным. Потому что оно - единственное. Русская поэзия с ее "пауками по углам", закопченными потолками и бомжеватого вида хозяевами (ты думаешь это свидригайловская банька, дорогой читатель; ты ошибаешься: это пункт приема стеклотары) должна быть разрушена "до основанья, а затем" возродиться в новом, неведомом доселе, но многократно предсказанном обличии. Под непрерывное тявканье эстетических противников, под громыхание очередных псевдофанфар новых любимчиков литературного мейнстрима, с каждым новым предательством друзей, (увы, далеко не все те, кому было даровано Слово, способны честно и, быть может, трагически пройти до конца свой путь), с каждым плевком в лицо и выстрелом в спину, с каждым новым бездарным произведением увидевшим свет,  - мы становимся сильнее. Возможно мы покажемся кому-то излишне самонадеянными, но одно нам известно наверняка. Наше дело правое. Победа будет за нами!  

         

                                                                                                     Крейзер Аврора